— Я живу одна, — сказала девушка, — я сирота. Если ты хочешь отдохнуть, я постелю тебе в сенном сарае, рядом с коровой. Она добрая и от нее тепло. Еще у меня есть огород и маленькое поле, а сада нет, потому что в лесу растут грушевые и айвовые деревья, я собираю с них урожай.
Она рассказала Гахиджи, что зовут ее Амизи — цветок, и накормив, устроила в сарае. А утром, когда он выбрался, жмурясь на яркий солнечный свет, предложила остаться, чтоб помогать ей в хозяйстве.
— Я не могу платить тебе денег, — сказала Амизи, — но я вкусно готовлю и могу сшить тебе новую одежду.
Гахиджи подумал о том, что честь девушки теперь в его руках, кто же возьмет в жены ту, которая без родни живет в одном подворье с чужим мужчиной. Но покоряясь судьбе, решил, останусь и буду помогать. Видно тут суждено мне остаться, видно никогда не увижу я огненной пери.
Время шло и не так много его миновало, года не прошло, когда помолодевший от вкусной еды, хорошей работы и неустанных забот Гахиджи решился. И позвал Амизи замуж. Но та покачала головой, глаза, опущенные к шитью, наполнились грустью.
— Нет, Гахиджи. Я не выйду замуж за того, кто ночами зовет другую. Пусть даже я люблю его.
Ночью Гахиджи лежал без сна, смотрел в прорехи соломенной крыши и ругал себя последними словами. А заодно — хитрого старика, который швырнул его в совсем другую жизнь, в которой тоже счастья не оказалось. Он-то думал, единственное, что еще может подарить он выбранной невесте — это возможность выйти замуж и дальше жить, не боясь осуждающих взглядов. Разве плохой будет из него муж? Даже научился латать забор и доить корову! Но оказалось, упрямой Амизи нужно больше. Ей нужно его сердце.
Подумал так и вдруг понял — оно давно уже ей и принадлежит.
Время снова шло и на этот раз прошло его чуть больше, пока Гахиджи доказывал несговорчивой Амизи, что его любовь принадлежит только ей. Но разве могло быть по-другому, когда под одной крышей живут два любящих сердца? Кроме, конечно, коровы, овец и десятка кур с парой петушков. Свадьба была скромной, но веселой. И глухой ночью Гахиджи вышел из дома, уже своего дома, трогая по пути двери и стены, наказывая себе — заботиться о нем так же, как о молодой жене, что спит в спальне.
Поднял к небу лицо, горящее от поцелуев. Спрашивая у звезд — нашел ли он свое счастье? Наверное, да, ответил себе, представив, как через год, и два, и три — дом наполнится детскими голосами. И вместе с Амизи они пойдут дальше по времени, не боясь постареть и радуясь новым жизням.
Но время шло. А детей не давали боги влюбленной паре. Гахиджи печалился, думая, как страдает его Амизи, а она тосковала, понимая, как печалится из-за пустоты в доме ее любимый. И как-то, делая весеннюю уборку, нашла в сундуке старую одежду мужа, прижала к груди, вспоминая, как вышла с лепешкой и сердце ее упало в траву, к ногам усталого мужчины с пустыми руками и слезами в глубоких глазах. В складках кафтана нащупала крошечный узелок. Вечером показала его мужу.