Она подошла к окну, сдвинула штору, закрывающую серое предвесенье. Мокрый битый асфальт, площадка для белья за старыми деревьями, стоящими без листьев, дядька с хозяйственной сумкой на колесах, подскакивающей на колдобинах, дурная собака Шарик, что кидается облизать лицо, кладя на плечи грязные лапы, или бестолково лает, пугая чужих теток.
Снова расправила штору — на ней без устали цвели маки, разбросанные по теплому солнечному фону.
Будет очень-очень жаль, если сегодняшний сон — последний. Он отличался от тех, что приснились раньше, и из-за этого Иля никак не могла, наконец, заняться делами, медлила, ходя по комнате и разглядывая привычные вещи. Трогала пальцем темное стекло шкафа, поправляла в вазе купленные на собственный день рождения цветы.
Может быть, настало время что-то сделать? Но вдруг нарушится тонкое, как осенняя паутина, равновесие?
Она встала перед зеркалом, что картиной висело на стене. Старое зеркало, глубокое, еще бабкино. Иле с одной стороны, нравились всякие приметы и суеверия, связанные с зеркалами и зазеркальем, и нехорошая злая бабка, может быть, до сих пор существует где-то там, в сумрачной глубине толстого стекла, подбитого с изнанки волшебным серебром амальгамы, но с другой, зеркало нравилось ей еще больше, и Иля решила, она достаточно сильна, чтобы прошлое превозмочь и не дать ему вторгнуться в ее настоящее. Отражаясь, внимательно рассмотрела привычное лицо, отмечая морщинки в уголках глаз, на лбу, прикрытом растрепанной со сна челкой; незаметные еще пару лет тому, а сейчас — здрасте пожалуйста — легкие круги под глазами. Печалиться не стала, вдруг вспомнив свою племянницу с маленькой дочкой и жену сына: девочки были очень разными, но молодыми, и это как-то успокаивало, как будто это она сама — Иля, стала вдруг на двадцать пять лет моложе. Такая странная штука, это ваше время, развеселясь, подумала, и снова улеглась на диван, перетаскивая на колени ноутбук. Нашарила на спинке дивана очки, весь последний год уже с ними работала, но славные, невестка помогала выбрать, такие стильные и моднявые, что Иля в них сама себе нравилась.
Можно же и не думать, про этот сон, предложила сама себе. Можно покрутить ленту фейсбука, и Димка там тоже, кстати, есть, шутит, и она, как всегда, смеется, ставя свой лайк без попыток написать комментарий. А потом, наконец, надо поработать, закончить разбирать папки с осенними фотографиями. Одна из них так и болтается на экране, открытая еще до того, как Иля решила пару часов поспать.
Веранда беленого дома, сверкают просвеченные низким солнцем окна, застекленные ромбами. Хороший кадр, задумчивый. Даже видно, как на деревянных рамах местами облезает краска. Все живое такое, настоящее.