И вот опять приступ, да притом у двоих сразу. Давление зашкаливает, сердце молотится как угорелое. Однако заметны небольшие странности — кожа сухая, а зрачки глаз широкие. Ну что ж, перед тем как напичкать организм гипотензивными препаратами[70], взяли кровь на анализ. Только не в обычную лабораторию, а в токсикологическую, для тестирования на алкалоиды. Масс-спектрометрией называется. Метод сложный, а сам анализ простой — всего-то нужно отделить от крови миллилитр плазмы и в аппарат капнуть. Прибор буквально «взвешивает» молекулу каждого вещества. И по этим данным легко установить, чего же чужеродного в крови присутствует. В данном случае обнаружился атропин. Он-то и давал побочную сухость кожи и широкие зрачки.
Но на этом дело не кончилось. На следующий день собрали ночную мочу, и тоже на анализ. При этом мочиться заставили в присутствии фельдшера, чтобы исключить плевки в банку с анализом мочи (показывает увеличение уровня белка — намёк на серьёзную патологию), а то и добавление глюкозы или ацетона туда же (чем не диабет?). Простой сахар добавлять глупо — сахароза легко определима и в нашем организме не встречается, после еды мы её «перевариваем» в более простые сахара. Сложнее с выдавливанием капельки крови — как же, кровь в моче, тоже грозный симптом! Помнится случай, когда один призывник даже собственный палец уколоть побоялся — в мочу добавил кровь лягушки, что притащил с собой в кармане и разодрал беднягу прямо тут же, в военкоматовском туалете. Потом вся лаборатория чесала в затылке, когда в моче у этого юноши обнаружилось нечто, медицинской науке не известное — гигантские эритроциты с ядрами! Поясню, наши с вами эритроциты этакие безъядерные плоские мешочки, набитые гемоглобином. Ядра там не нужны, и красная кровь млекопитающих их в процессе эволюции потеряла. А вот у амфибий этот атавизм ещё присутствует. Под давлением военкоматовской комиссии горе-призывник во всём признался и пошёл служить.
Хотя в данном случае главная цель — отнюдь не общий клинический анализ мочи. В лаборатории баночки с сей янтарной жидкостью хорошо взболтали и разлили по специальным коническим пробиркам. Пробирки открутили на центрифуге. На их остреньком донышке собрался маленький осадок — всего ничего, едва заметное пятнышко. Его под микроскоп. Вот чудо — выглядит, будто снежинки! Тут и без мудрёных анализов знающим людям понятно — кристаллы обыкновенного эфедрина, тоже алкалоида, но несколько другой группы и действия.
Развели друзей-косарей по разным кабинетам и допросили. Условие простое — сознаётесь в содеянном, собственноручно пишете объяснительные и тогда выписываетесь в часть на милость собственного командира. А не сознаётесь — открываем уголовное дело. Ну и классический приём применили, конечно, — мол, пока ты здесь бессмысленно упорствуешь, твой подельник уже давно раскололся и сейчас всё на тебя валит. Подействовало. Оказалось вот какое дело: узнал один из дружков о фармакологическом действии лекарств весьма просто — ещё в части, когда ходил к полковому доктору зелёнкой растёртый мозоль мазать. Пока доктора не было, скучающий солдатик листал там справочник по лекарственным отравлениям. Запомнил он парочку нужных названий, от которых, по его мнению, «можно на терапию закосить». Поговорил с подельником, идея понравилась. Первую упаковку эфедрина тоже достали в части — выменяли на банку сгущенки у санитара из медбата. Благодаря этим таблеткам и попали в госпиталь. Но та упаковка быстро закончилась. Тогда они из расплющенного гвоздя изготовили отмычку и умудрялись по ночам воровать лекарства прямо тут же, из закрытого шкафа на сестринском посту. Сумели даже взломать шкаф с группой А