Мир на самом деле не изменился. Он просто оказался не совсем таким, как она считала.
А ведь до этого был период покоя! Кира боялась, что с Ильей все-таки будут проблемы. Разве можно за день прийти в себя после того чудовищного состояния, в котором он был? Однако Илья умел оценивать свои силы, он преодолел опасную черту и снова великолепно владел собой. Он добросовестно принимал таблетки, и, глядя на него, можно было поверить, что он просто переболел сильным гриппом, и нет в этом ничего страшного.
Так что она снова общалась с ним, смеялась и старалась игнорировать тревогу, уже поселившуюся в глубине души. Но от правды не убежишь, и ответ от Мирина пришел быстрее, чем она ожидала.
Она ничего не сказала Илье, просто не смогла. Когда она увидела результат, ей нужно было побыть одной. Но Илья и сам, кажется, обо всем догадался. По крайней мере, он не ворвался на крышу с удивленными вопросами, где ее носило, а вошел тихо и сел рядом с ней на лавке. Он не смотрел на Киру, сейчас они оба наблюдали за тем, как колышутся сосны на ветру — живое зеленое море перед ними.
Кира не знала, когда и как он научится так хорошо ее понимать. Но она была благодарна ему за это.
— Расскажешь мне? — спросил он спустя пару минут.
Ей не хотелось отвечать — и вместе с тем нужно было ответить. Не ради Ильи, а ради самой себя. Произнести это вслух, поверить, признать и через признание смириться.
— Он — мой отец.
Вот. Коротко, просто, и все же — нереально.
— Кто, Шереметьев?
— Нет. Валерий Солодов.
Все, что происходило здесь, поначалу казалось Кире безумной игрой старика, которому нечего было делать. Однако Константин Шереметьев не был таким уж стариком, и он до последнего сохранял ясность ума — иначе не выстроил бы такую схему. Разные кусочки мозаики нашли друг друга, и с этим последним знанием Кира наконец сумела увидеть картину в целом, понять, что к чему.
Константин Шереметьев, Валерий Солодов и Андрей Завьялов были знакомы много лет. В студенчестве они уже знали друг друга, а может, познакомились и того раньше. Кира подозревала, что в определенный момент их уверенно можно было назвать друзьями.
Но потом что-то пошло не так. Внимательно изучив документы, оставленные Шереметьевым, она вычислила, что Солодова посадили еще в советские времена. Он получил солидный срок за контрабанду наркотических веществ из Азии. Он признался — и это признание спасло его друзей, которые позже основали собственную фирму. Солодов отправился за решетку, а остальные двое продолжили жить дальше. Они женились, у них родились дети, их бизнес процветал. Но для Валерия Солодова жизнь стала совсем другой. Он часто болел, а потом умер в колонии.