Официально причиной его смерти стал сердечный приступ. Вот только Шереметьев вряд ли в это верил. Он всеми способами указывал на то, что Солодова подставили — и что сделал это Андрей Завьялов, у которого, очевидно, были связи с преступным миром через известного наркоторговца Акрама Амани.
Вполне возможно, изначально ни Шереметьев, ни Солодов даже не подозревали об этом. Однако так судьба ее отца становилась еще трагичней: он отправился на смерть, защищая того, кто был недостоин защиты. По какой-то причине мать Киры скрыла это от нее. Вместо того, чтобы поддержать Солодова, она все бросила и уехала жить к отцу.
Но Шереметьев нашел ее. Он не подходил близко, не стал другом семьи, не познакомился с Кирой. Однако он выяснил связь между ней и Солодовым, он не сомневался в том, кто отец девочки — вот почему он сохранил прядь волос погибшего друга.
Теперь уже было ясно, как Кира вдруг оказалась его наследницей. Шереметьев прекрасно понимал, что, если бы не та история с подставой и несправедливым приговором, Валерий Солодов наверняка стал бы его партнером. Так что его дочь была не случайно выбранной незнакомкой, у нее было право на все, что ее окружало.
Это она и рассказала сейчас Илье, и сложно было сказать, кому из них этот рассказ нужнее. — Вот, значит, как… — задумчиво произнес Илья. — А сказать тебе то же самое прямым текстом он не мог?
— Думаю, нет. Это ведь непросто все: подставы, наркоторговля… Это обвинение и оправдание. Валерий Солодов и Андрей Завьялов уже мертвы, возможно, он не хотел тревожить их память, но ему было важно, чтобы я знала.
— Ну да, их публичный позор вряд ли что-то изменит для тебя.
— Ага, мне перемен и так хватает, — невесело улыбнулась Кира.
— Что теперь? Конец истории, Шереметьев рассказал тебе все, что хотел?
— Шутишь? Тут до конца еще копать и копать! Просто я пока беру паузу, мне нужно как-то… не знаю… привыкнуть, что ли.
Она всю жизнь считала своего отца жуликом и неудачником, который сгнил в тюрьме из-за собственной алчности. Как же иначе, если ее этому родная мать учила? Но теперь все оказалось иначе, она видела, что Валерий Солодов ни в чем не виноват. Он не отказался от нее, он даже не знал о ней! Обида в ее душе менялась на чувство вины, и это были болезненные перемены.
Но сдаваться Кира не собиралась, только не теперь. Она уже не могла относиться к этому как к причуде Шереметьева, странной игре, которую он затеял. Ей нужно было докопаться до правды во что бы то ни стало, потому что это была правда о ее семье.
— Привыкнешь, — заверил ее Илья. — Дальше-то что?