А Кира не спешила уходить. Она взяла стул, приставленный к письменному столу, и устроилась рядом с кроватью. Вокруг них по-прежнему было темно, свет лился только из открытой двери в коридор. Все это создавало чувство, что они познакомились не пару дней назад, а знают друг друга много лет, и он имеет полное право принять ее помощь.
— Может, объяснишь мне толком, что происходит? — спросил Илья.
Чай оказался приятным, однако расслабляться он все равно не спешил.
— У тебя ночные кошмары, — просто сказала Кира. — Я еще позапрошлой ночью заметила, но не знала, как заговорить об этом.
Дьявол…
— Я не знал, что ты слышишь. Следующей ночью я переберусь в спальню подальше, чтобы не мешать себе.
— Нет, не в этом дело! — поспешила заверить его Кира. — Ты мне не мешаешь. Я… Я просто сочувствую тебе. Когда умер дедушка и мы переехали в Москву, мне тоже часто снились кошмары. Почти каждую ночь… Говорю же, я знаю, что это такое. И в те ночи я очень-очень хотела, чтобы мама подошла ко мне, посидела со мной, сделала какао или что-нибудь еще. Что угодно, лишь бы не быть одной!
— Я ценю твою откровенность, но я…
Однако Кира не позволила ему договорить:
— Я знаю, что тебе это не нужно. Ты не такой, какой я была тогда — или какая я сейчас, что уж там. Ты — взрослый, сильный дядька, которому эта помощь даром не нужна. Но мне хотелось помочь. Поэтому когда я услышала, что кошмар снова вернулся, я пошла на кухню, мне все равно не спалось. Видишь? Мне это нужно больше, чем тебе.
Тут она была не совсем права: здесь, рядом с ней, с теплом чая в руках, страх, оставленный сном, уходил куда быстрее, чем раньше. Илья к такому не привык… Он уже и не помнил, когда кто-то последний раз интересовался, как у него дела. Но Кире, конечно же, знать об этом не полагалось.
— Спасибо, — только и сказал он.
— Вот, так-то лучше! Я не буду спрашивать, что тебя мучает, хотя мне хочется, не скрою. Когда я перебинтовывала тебя, я видела, сколько у тебя шрамов и… какие они… И я знаю, что ты не всегда был вором.
«Я и сейчас не вор» — чуть было не ляпнул Илья, но вовремя прикусил язык.
— Это все давно прошло. Но ты знаешь, что шрамы в песочнице не получают, и ты все равно не боишься меня?
— Нет, — пожала плечами Кира. — Глупо, да? Следовало бы. Нет, не так… Следовало бы сразу вышвырнуть тебя отсюда или сдать, кому надо. А я вместо этого каждый день вру Мирину, когда говорю, что ко мне никто не заходил.
Она действительно его не боялась, Илья чувствовал это. Она была спокойна, разглядывала его сине-голубыми глазами, верила ему… Сейчас, после кошмара, эта неожиданная забота значила для него куда больше, чем должна была. Хотелось не просто сидеть здесь, а протянуть к ней руку, коснуться ее, сказать что-то важное — и не быть тем, кем он уже стал.