— Кире я ничего нового не скажу, в нашей ситуации перемен нет. Илья, никакой ошибки, мне были любопытны вы.
— Да неужели?
Мирин пока не сказал ничего особенного, однако Илье уже было не по себе. Все его инстинкты кричали, что эта канцелярская крыса хочет не шипеть, а укусить.
Инстинкты не подвели.
— Да, я хотел поговорить о вас, — подтвердил Мирин. — Савоев Илья Олегович — все верно?
— Все до последней буквы. Не знал, что Кира сообщила вам так много.
Это было скорее иронией с его стороны, Илья прекрасно понимал, что Кира такого сообщить не могла, она и сама не знала.
— Кира, увы, была не так информативна. Она только сказала, что вас зовут Илья и вы — ее друг, который некоторое время поживет с ней.
— Вам этого оказалось недостаточно?
— Кире — достаточно, а мне — нет, потому что я, увы, бессердечный старик, утративший веру в людей. Поэтому, когда я обнаружил, что у Киры, внезапно получившей огромное наследство, так же внезапно появился друг, который, уж простите меня, не похож на среднестатистического знакомого молодой художницы, в мою душу закрались определенные подозрения. А я ужасно не люблю подозрения, просто на дух не выношу. Мне нужно знать наверняка, иначе начинаются проблемы со сном.
— И что же вы узнали обо мне наверняка? — холодно поинтересовался Илья.
— Немало интересного, но ничего такого, что послужило бы достаточной причиной выселить вас из дома немедленно. Хотя, думаю, если Кира узнает то же, что знаю теперь я, вы можете стать не таким желанным гостем.
То, что происходило сейчас, было похоже на игру в покер, иного сравнения Илья придумать не мог. Мирин знал о нем многое, но не все. Теперь он блефовал, причем умело, стараясь определить истинную природу отношений между Кирой и ее соседом по дому. Видимо, адвокату тоже не хотелось терять расположение наследницы, обвиняя ее настоящего друга.
— Все возможно, — отозвался Илья. — Вам проще было узнать наверняка, заведя разговор об этом с ней, а не со мной.
— Почему же? Друзья не всегда открывают друг другу тайны, и чего-то она может не знать. Я бы не хотел портить хорошие отношения плохими вестями.
— Чего-то она действительно не знает, — неохотно признал Илья.
— Вот и я о том.
— Но она не считает меня безгрешным.
— Кто из нас воистину безгрешен? — рассмеялся Мирин. — Но не может ли оказаться так, что она считает вас лучшим человеком, чем вы есть на самом деле?
— Чего вы хотите, Сергей Михайлович?
— Конструктивного диалога, не более.
— Насколько я помню, на языке адвокатов это означает предложение, от которого я не смогу отказаться, — усмехнулся Илья.