— Но ты же невиновен! — возмутился Костя.
— Я знаю. А вот знаешь ли ты, что виновен Андрей?
— Все на это указывает!
— Я не о том тебя спросил.
И тут Костя понял: Солодов не пытался защитить честь их друга. Возможно, Валера сам давно уже понял, что его приговор не был трагическим стечением обстоятельств и что не конкуренты его подставили. Но он молчал об этом, не видя смысла говорить.
Доказательств вины Андрея и правда не было. Его знакомство с Акрамом Амани само по себе — не преступление, а доказать, что эти двое занимались поставкой в Россию наркотиков, Костя пока не мог.
— Нужно пытаться, — уверенно заявил он. — Искать, уже не в рамках самодеятельности, а на должном уровне!
— Тебе легко об этом говорить, потому что для тебя нет риска.
— А для тебя он разве есть? Что тебе уже терять?
— Ты или слепой, или совсем уж эгоист, я все никак не пойму, — задумчиво произнес Валера. — Что мне терять… Да, действительно, как это я не устал гнить здесь?
— Я не то хотел сказать…
— Да ты и сам не знаешь толком, чего хочешь, поэтому скажу я. В отличие от тебя, я давно уже не испытываю иллюзий насчет Андрея. Он не просто жесток, он мстителен. Начиная с ним войну, нужно бить наверняка, а не надеяться на «может быть, следствие что-то обнаружит». А если не обнаружит? Думаешь, все вернется на круги своя? Нет! Он захочет преподать урок. Тебя он тронуть не сможет, ты нужен ему для бизнеса, поэтому он отыграется на мне. Я готов на деньги спорить, что он добьется увеличения срока. А я уже половину отсидел, Костя! Я могу выйти раньше за примерное поведение.
— Даже если отсиживаешь ты незаслуженный срок?
— С этим я уже смирился. А еще я устал. Ты не представляешь, насколько… Это место — как вампир: оно тянет и тянет из тебя соки, забирая все лучшее, что у тебя было. Сейчас я хотя бы знаю, к чему я двигаюсь. Но если мне придется хоть на год больше тут просидеть… Я уже не справлюсь.
— Но как же…
— Хватит, — прервал его Солодов. — Я уже все решил. Если хочешь какого-то нового разбирательства — приходи ко мне только со стопроцентными доказательствами вины Завьялова, а не со своими домыслами. Если таких доказательств нет, то уж лучше и не приходи тогда, чем эти душеспасительные беседы вести. Потому что ты после нашей встречи отправишься к жене и дочке, а я — обратно в барак. Чувствуешь разницу? Поэтому меня в свой чертов крестовый поход даже не записывай!
Косте нечего было возразить. Он видел, что его собеседник еще не сломан — но уже близок к этому. Солодов не врал ему, он сейчас действительно оказался на грани. Он напоминал раненого зверя, сил которого хватит только чтобы идти, но не чтобы сражаться.