— А вот Илья наверняка бы понял, что делать, — заметила Кира, глядя на сидевшего рядом Супчика. — Мог бы помочь! А чем он занят вместо этого? Правильно, планирует мою медленную мучительную смерть.
Наконец ей удалось найти на одной из плит углубление: маленькое, просто так и не обнаружишь. Кира даже не была уверена, что это не дефект камня, но нажатие на углубление привело к тому, что под плитой что-то щелкнуло, и она сдвинулась в сторону. Так и должно было случиться, Шереметьев ведь знал, что она сама такую махину в жизни не поднимет, и вряд ли он предполагал, что у нее будет помощник.
В тайнике она обнаружила открытку с изображением цветов, сложенный вдвое листок бумаги и… прядь волос, запаянную в стеклянную колбу. Волосы были черными, совсем как у нее, однако Кира не сомневалась, что это не ее прядь.
Уже в этой пряди читался намек, который она упрямо отказывалась понимать. Открытка с цветами была не так уж важна сейчас, она, скорее всего, указывала на следующий этап, о котором Кира не могла даже думать. Она дрожащими руками развернула лист тонкой бумаги и увидела, что на сей раз это даже не копия, а оригинал документа.
Свидетельство о смерти. Заключенный Солодов Валерий Петрович скончался в колонии от сердечного приступа. Случайная смерть, никто ни в чем не виноват.
На свидетельстве не было никаких дополнительных посланий от Шереметьева, ничего такого, что могло бы объяснить это. Однако в его молчании и был ответ. Вот его имя, вот волосы, а фотографию ты уже видела. Делай выводы.
Супчик по-прежнему не понимал, что происходит, но он обладал удивительным собачьим умением чувствовать, когда его человек расстроен. Поэтому он подошел к Кире, все еще сидящей возле тайника со свидетельством в руках, приподнялся на задние лапки и сумел-таки слизнуть горячую соленую слезу с ее щеки.
— Это ведь не может быть правдой, да, Суп? — прошептала Кира. — Я ведь все знаю о себе, знаю, во что верить. Почему он решил, что это нужно менять? Кто ему позволил? Это моя жизнь, а свою он уже прожил!
Но упрекать Шереметьева было бесполезно, а Супчик ничего не понимал. Выбор у нее все равно был — один и тот же с самого начала. Или идти по следу, или просто сидеть здесь, ожидая, пока решится вопрос с наследством. Она могла проигнорировать любое из посланий, а об этом вообще никто не знал, кроме нее.
Так ведь она и была своим самым строгим судьей!
Кира быстро стерла слезы, которые появились без причины и на которые она не имела права. Она достала из кармана телефон и нашла среди контактов номер Мирина.