— Погоди-ка… Ты что, — читаешь мои мысли?
— Только когда ты очень громко думаешь, Ярборро. Пошли, говорят тебе.
* * *
Алан Ярборро провел день у моря. Маг сидел на мокром песке, будто статуя, ощущая внутри лишь пустоту.
Демоны в Академии. Демоны в Ронне. Бессмыслица какая-то. Просто абсурд.
Голосование Совета — как насмешка. Над его разрушенной жизнью. Над жертвами этой ужасной войны…
Если бы у него было время. Если бы он что-то знал, о чем-то догадывался… С членами Совета Тринадцати можно было договориться. Их можно было запугать. Надавить.
А так… Он, Томас, Корри и Рийс выглядели просто глупо. Их протест вызвал лишь насмешку присутствующих, что рады были досадить боевикам, которым много лет не могли и слова сказать.
Но что самое любопытное: даже для всезнающего Рийса такое явно подготовленное решение Совета Тринадцати стало большим сюрпризом.
Когда Верховный успел? Почему принял столь странное решение? Почему? Албертон — мудрый маг. Профессор всегда действовал в интересах Ронна. Кроме того, учитель очень «нежно» относился к демонам. Значит, у него были веские причины так поступить.
Хорошо бы узнать, что это за причины. Сразу это сделать не удалось. Как только огласили результаты: четыре боевика против остальных девяти членов Совета, профессор Албертон отступил в свой кабинет. И только Рийсу удалось туда попасть.
Алан Ярборро впервые слышал, как орал глава службы безопасности. Всегда холодный и сдержанный, жалящий взглядом и в лучшем случае шипящий в гневе, Диггори Рийс орал, срывая голос — на родном языке, на языке демонов, и немного на языке западных соседей.
В такое состояние магистра дар Рийса привело даже не заключение договора с демонами. Подумаешь — договор. Но уж его-то можно было поставить в известность. И не выставлять на посмешище.
Алан вспомнил, как топтался в приемной Корри — он тоже жаждал высказаться отцу, как заглянул белый, как снег Томас, и тут же исчез.
Все члены совета, конечно же сочли нужным зайти в приемную. Раскланяться с магистром Ярборро. Послушать вопли Рийса. Насмешливо посмотреть на негодующего Корри. Выразить надежду, что Верховный договориться с главой службы безопасности. И в эти смутные времена они не лишаться защиты. Остроумные шутки, ничего не скажешь. Хотя… судя по тому, куда зашла беседа в кабинете, к этому все и шло.
И он ушел. Стараясь удержать тишину внутри себя. Чувствовал, что если сейчас сорвется, то все. В нем уже не останется ничего, кроме тьмы…
Он уходил, стараясь не видеть надежду в глазах Корри, который явно ждал от командира приказа выступать. Поднять боевые тройки… И…