Беременна. Кому охота связываться с полоумной и беременной дамочкой? Еще решит, что она хочет повесить на него чужого ребенка. Поверит ли ей Хью, когда она покажет ему ксерокопию газетной статьи?
Строители и электрик уже ушли, и Чарли обрадовалась, услышав лай Бена. Поспешив по гравию к дому и поднимаясь по ступенькам, она заметила нечто странное: пес сегодня лаял как-то приглушенно и напряженно, обычно он радостно приветствовал хозяйку.
Сердится.
Она отперла входную дверь и щелкнула выключателем в прихожей. Но свет не зажегся. Черт побери! Чарли принюхалась. В доме стоял запах протухшего мяса. Возможно, из морозильника воняет. Она побежала в кухню, потом в котельную. Там Бен лаял на потолок, глуховато, будто охрип.
Повернув морду в сторону хозяйки, пес жалобно заскулил и уставился на потолок, после чего снова залаял, отчаянно, словно пытаясь сообщить ей что-то. Чарли тоже посмотрела вверх: потолок как потолок, черный, с покрытыми изоляцией трубами центрального отопления.
— Да что стряслось, малыш?
Не обращая на нее внимания, он ощетинился, неистово лая на стену, потом зарычал, и промчался через кухню, и выскочил в коридор. Чарли следовала за ним. Бен остановился и, свирепо глядя вверх, зарычал.
— Бен, в чем дело?
Он отступил на пару шагов, и его шерсть встала почти вертикально.
Чарли поднялась на несколько ступенек. Запах протухшего мяса ощущался здесь сильнее. На лестничную площадку снаружи налетел порыв ветра, и что-то соскользнуло по стене. Через открытую дверь были видны все еще приподнятые доски пола и прислоненный к плинтусу моток проводов, оставленный электриками. Запах тухлятины стал еще интенсивнее, и Чарли подумала, уж не исходит ли он от дохлой мышки, вроде той, что она нашла в мансарде. Правда, для мышки вонь была слишком уж сильной.
Она двинулась к спальне по незакрепленным, стучавшим под ногами доскам; стук эхом отдавался в тишине. Чарли толчком распахнула дверь и заглянула в комнату.
Жестянка лежала сверху на туалетном столике. Только она больше не была заржавленной, а выглядела абсолютно новой. Такой же новехонькой и сверкающей, какой Чарли когда-то принесла ее на холм во время первого сеанса ретрогипноза у Эрнеста Джиббона.
Кто-то отполировал ее.
Чарли помотала головой. Комната, казалось, смыкалась вокруг нее. И тут Чарли открыла коробочку и закричала.
Медальона не было. Он исчез. Вместо него в жестянке лежало настоящее сердце: маленькое, воняющее тухлятиной и целиком покрытое извивающимися белыми личинками.
Она попыталась было бросить жестянку, но металлическая коробочка сама передвинулась по столику поближе к ней, и отвратительное зловоние хлынуло наружу. Чарли замутило. Она ударилась о стену, сердце в жестянке затряслось, и несколько личинок свалились с него. Остальные, извиваясь, лезли через край и падали ей на руку, холодные и сухие. Их лапки впивались ей в кожу, пытаясь вцепиться в трясущуюся плоть, прежде чем кувырком полететь на пол.