Тут Эрик взял меня за руки и тихо засмеялся:
— Господи, я об этом не подумал. Ничего у нас не было. Сначала ты залезла в душ, потом потребовала пижаму. Пижамы у меня нет — я дал тебе футболку. Пока я вешал твою одежду в шкаф, ты уже спала, прямо поперек кровати. Я уложил тебя и тоже уснул. Тут. — Он показал рукой на широкое мягкое кресло.
Пару мгновений я смотрела на него, а потом засмеялась. И он тоже засмеялся. Мы смотрели друг на друга и смеялись. Эрик сел рядом, обнял меня за плечи и как-то дружески потрепал по голове, потом чмокнул в висок и спросил:
— Ты видела когда-нибудь Парижские крыши? Пойдем, я покажу.
Через узенькую дверцу, мы вышли на крышу. Там было что-то вроде терраски. Вид сверху был просто потрясающий.
— Это, кажется, называется мансардой? Такая квартира?
— Да, это знаменитые Парижские мансарды — пристанище поэтов и художников Монмартра.
— Ой, так это Монмартр! — Конечно, мне было трудно его узнать. На карте все выглядело по-другому. А в самолете я хвасталась Вильке, что пройду по Парижу с закрытыми глазами. «Топографический кретинизм», — определила та мои плутания в трех соснах.
— А ты художник или поэт?
— Я — историк. — Он повел выпуклым плечом. — А ты кто, прелестная школьница?
Я зарделась: в его устах французское «La belle ecolliere», звучало как-то неимоверно эротично.
— Я студентка. Приехала с группой, по обмену. Вы к нам, мы к вам.
— Надолго?
— На две недели — обреченно вздохнула я.
Он обнял меня и сказал: — Две недели — это иногда очень много.
«И очень мало», — подумала я.
— Ну, как все прошло? — спросила меня Вилька, когда я все-таки попала домой, то есть, в кампус. Странно, я думала, она будет ругаться, и обзывать меня безответственной дурой. Я даже немного обиделась за такое безразличие к моей персоне. Сотовый у меня к вечеру совсем сдох, но, когда я его включила, пропущенных звонков не было, то есть, меня даже никто и не искал.
— А чего такого? — удивилась она. — Тебе, чай, не пятнадцать, вполне взрослая самостоятельная девочка. И потом — твой Бельмондо произвел на меня вполне благоприятное впечатление.
Вот Вилька, вот кадр! Срисовала парня влет!
— Да ты что! Как только пришел. Я видела, как он на тебя пялится. Мужик-то хоть стоящий? — Я пожала плечами. — Стоящий, стоящий — я же вижу, как ты вся светишься.
— Ну а ты как? Я-то, в отличие от некоторых, переживала, что оставила тебя одну.
— Во-первых, не одну, а в целой компании мужиков.
— Вот, вот, и я о том же.
— Да все было отлично. Чем больше мужиков, тем лучше. Они же бедные, пока между собой разберутся — до меня дело и не дойдет. А потом — это ж Франция — мон плезир, силь ву пле и прочие политесы.