Понятие о справедливости у него, надо сказать, было своеобразным, как в прочем, и о дружбе. Вот что с ним теперь делать? Я, вроде, должница получаюсь. Сейчас клеиться начнет, вздохнула я про себя — лучше бы мне занять пятьсот баксов. Но Толик скоренько распрощался, не забыв, однако, взять номер телефона.
— А то опять исчезнешь до следующего наезда, — засмеялся он и укатил. Отказать я не посмела.
Проводив его печальным взглядом, я поехала по своим делам, ожидая всяческих неприятностей в дальнейшем. И Толик не обманул моих ожиданий. Очень скоро он объявился и притаранил банку какого-то импортного порошка.
— Вот, у барыги одного за долги контейнер экспроприировали, а что такое понять не можем — не по-нашенски написано.
Я удивленно вскинула брови — слово «экспроприировали» в устах Толика повергло меня в легкий шок.
— А что, я в институте два года оттянул, — похвастался Толян. — Правда, все больше на сборах бывал, но кое-чего успел нахвататься.
Порошок оказался безобидным детским питанием. Я перевела текст и пообещала сделать распечатку на русском языке, а также подсказала вариант получения сертификатов на данный продукт, благо опыт кое-какой уже имелся. Толик просиял и умчался, оставив бутылку фирменного коньяка. Я пробовала было отказаться, но безрезультатно. «Наполеон» тягуче переливающийся внутри бутылки, рождал негативные ассоциации. Я поняла, что теперь по гроб жизни буду внештатным переводчиком питерской братвы.
— Смотри на это проще, — философски заметила Вилька, разглядывая бутыль, сиротливо мерцавшую в баре рядом с початой «Столичной», — лучше отрабатывать долг языком, чем другим местом.
Шутка получилась двусмысленной.
— Типун тебе на язык и на все другие места, — погрозила я ей кулаком. — Смотри, в следующий раз и тебя подключу, пусть твой язык тоже отрабатывает.
— Я-то здесь причем? — испуганно хлопнула та глазами. — Я под чужие тачки не подставляюсь. Это ты у нас искательница приключений.
— А кто у нас любитель каблуков? Стала бы я его об землю шлепать — мне-то стометровка не проблема?
— Нашла крайнего, — запечалилась Вилька.
Перевод я сделала и на следующий день вручила Толику после работы.
— Класс! — восхитился тот, убирая бумагу и вручая очередную бутылку.
— Да не пью я коньяк! — в сердцах буркнула я.
— А что же тогда потребляешь? — удивился Толик.
— Водку, — пожала я плечами.
— Лады, — хмыкнул Толик и распахнул дверь Круизера — тогда садись.
Я помялась, но отступать было некуда. Ох, язык мой…
Привез он меня в какой-то ресторан. Бывший полуподвал, отделанный по европейским стандартам, поражал роскошью убранства и новейшими строительными технологиями. Мы уселись за стол, и Толик, быстро, не глядя в меню, сделал заказ — видно, был своим и желанным гостем, потому как через пару минут перед нами появилась запотевшая бутылочка «Абсолюта» и куча всевозможных закусок, включая соленые огурчики. Я налегала на салаты и ветчинку, а Толик прояснял обстановку, рассказывая, кто, где за каким столом сидит. Выходило так, что лучшие сыны города собрались сегодня в одном месте.