— А не опасно ли тебе одной по городу ходить? Вдруг напорешься на кого-нибудь. Мы же ничего про твоих похитителей не знаем, и эти друзья животных опять же…
— Да ну… — отмахнулась я беспечно, — не будут же они меня посреди бела дня хватать.
— Ага, — кивнула Вилька, — забыла уже, как в машину запихнули? Пикнуть не успела?
— Ну… это меня врасплох застали, теперь-то я ученая. Отобьюсь, а вдвоем так мы вообще…
— Да уж, — скептически скривилась подруга, — кардинал и галантерейщик — это сила. Ладно. Я тебя завтра до места довезу, а там посмотрим.
* * *
Заснуть долго не удавалось. Я все думала и думала. Потом вдруг вскочила. Как же я могла забыть о странном сообщении Сергея Петровича на автоответчике?
— Вилька, — я потрясла подругу за плечо, — кто такой великий мумрик?
— Мымрик Великий? — спросонья она вертела головой и норовила засунуть ее под подушку.
— Мумрик. Мумрик Великий. Да проснись ты!
Вилька наконец, разлепила глаза и села на кровати.
— С ума сошла. Мумрики какие-то… — Но, видя, что я не отстаю, стала бормотать: — Мымрик, тьфу, Мумрик… Великий. Великий и ужасный… нет, это Гудвин… А!.. это Кале-сыщик. Помнишь детскую книжку? А что?
— Спи, давай, завтра расскажу.
Как я могла забыть? Я же в детстве очень любила Астрид Линдгрен. Смысл послания стал понятен, только где вот искать этого Мумрика?
Рано утром мы пили кофе за круглым столом и разрабатывали план действий.
— Какая будет стратегия и тактика? — спросила Вилька.
— Стратегия — выжить, как минимум, а как максимум — разобраться со всеми котами, бабками, братьями-близнецами, кто убил Сергея Петровича и за что.
— А тактика?
— Быть предельно осторожными, уходить от хвостов и поскорее выяснить, кто такой Великий Мумрик. Если мы это узнаем, то поймем, я думаю, за что его убили, а может, и кто.
— Выжить — это хорошо, — Вилька нахмурилась. — Ты думаешь, они тебя того… убить хотят?
Я пожала плечами: — Поживем — увидим.
Первым сюрпризом в кабинете УБЭП на Захарьевской улице оказался Сушицкий. Я даже обрадовалась — все-таки, не чужой человек. Потом поздоровалась с очень серьезным следователем Тарасовым, который, хмуро сдвинув брови и сжав зубы, указал мне на стул. «Смотрит, как Ленин на буржуазию» — у меня засосало под ложечкой. Но тут, кстати, вспомнился Карнеги, и я дружелюбно улыбнулась в ожидании вопросов, всем видом излучая готовность оказать следствию посильную помощь. После короткой вступительной части, касавшейся в основном ответственности за дачу ложных показаний, меня засыпали вопросами о коммерческой деятельности фирмы. Я честно старалась отвечать, как можно точнее и подробнее, демонстрируя готовность к сотрудничеству. Ну а потом до меня стал доходить смысл всех задаваемых вопросов, я осеклась на полуслове и впала в легкий ступор. А Тарасов все так же хмуро смотрел на меня и что-то все жевал губами. Тик у него, что ли такой? Немудрено с такой-то работой. У меня тоже вот сейчас начнется.