Кажется, моя попытка не удалась. Фигушки нас отпустят. Ну, убить, может, и не убьют, но кровушки попьют… Я так устала, что уже и не соображала почти ничего. А тут еще «Черный бумер, черный бумер…» раздалось из моего рюкзака.
— Это Тайсон, — сказала я, в общем-то, никому, а скорее сама себе. — Слышь, Вилька, нашего Толика, оказывается, Тайсоном кличут. Прикол, да?
— Дай-ка сюда, — протянул руку Краснов, я пожала плечом и передала ему телефон.
Краснов ответил, глянул в нашу сторону и вышел из кабинета, а мы остались.
— Вилька, — потрясла я подругу, — хорош отлынивать. Я что одна отдуваться буду? Давай, реанимируйся. А то я не знаю, чем еще этому ежику плотоядному зубы заговаривать.
— Кому? — подала она признаки жизни. — Ты поосторожней с ним, он…
Тут вернулся Краснов, отдал мне телефон и минуты две разглядывал меня, как некое экзотическое животное. Я ерзала от смущения, пялилась в аквариум и пыталась делать вид, что изучаю подводную жизнь.
— А кто же все-таки Николаева убил?
Я посмотрела ему прямо в глаза и честно сказала:
— Не я. Может тот, кто следы на ковре оставил? А что и, правда, там большие деньги были? Значит, ищите среди тех, кто про это знал…
— А ты, значит, не знала? — улыбнулся Краснов, ехидно так улыбнулся.
— Ну, не знаю я, как вам доказать, что не знала, — устало поникла я. — Вот ей-богу!
— Хорошо, если у тебя с Серегой были только, как ты говоришь, дружеские отношения, то с кем он спал?
Я покраснела.
— С женой, вероятно, — съязвила я. — Он, знаете ли, был на редкость примерным мужем…
Тут Краснов принялся смеяться.
— Ну, ты даешь, — хохотал он, — ну надо же — примерным мужем… Да нет, куколка, была, была у него зазноба на стороне. Это я тебе точно говорю. Я, честно говоря, на тебя думал. И до конца не уверен, что ошибался. Это ты учти, — погрозил он мне пальцем.
— Да с какого бока-то? — возмутилась я.
— А с такого — очень уж он берег тебя, куколка, прямо Отелло. Ты помнишь, я к тебе с политесами, а Серега аж взъелся. Я еще тогда удивился, что это он так среагировал.
— Понятно, — кивнула я. — Он просто за меня переживал, боялся, что меня невинную и неопытную, завлекут, совратят и бросят. Понимаете, это синдром учителя. Я для него по-прежнему оставалась его студенткой, и он чувствовал, что он за меня в ответе. Ну, знаете, «мы в ответе за тех, кого приручили…» и так далее. Это просто, а вот то, что у него любовница была, это сюрприз. Да он просто великий конспиратор… был…
— Ума палата, — восхитился Краснов, — раз, два, все объяснила, по полочкам разложила…
— А вы, небось, из тех мужчин, которые женщинам в уме отказывают? Только киндер, кирхен, кюхен и только?