Тишина затягивалась. Воздух между нами, казалось, уплотнился и стал похожим на желе. Даже мелькнула мысль ткнуть в него пальцем, убедиться в его липковатой упругости. Но я не пошевелилась.
— Отказываться от еды глупо, — наконец заговорил Маорелий. — Мое решение от этого не изменится. Ты лишь ослабляешь себя.
Я не ответила. Перебирала один из сотни вопросов, успевших родиться в моей голове за время заточения.
— Скажи, — произнесла спустя какое-то время, — ты ведь специально не стал вдаваться в детали и особенности ваших брачных соглашений?
— Это ни на что не повлияло бы. Мы с Лерденом решили, что для обеих наших семей выгоден именно окончательный договор.
Я хмыкнула и качнула головой:
— Я не об этом. Ты специально сказал тогда о помолвке Кеорсена. Знал, что я пойму неверно и оттолкну того единственного, кто был на моей стороне.
— Это пустое увлечение, Сати, — вздохнул Маорелий. — Я понимаю, что ты привязалась. И отчасти ты права: покровительство Кеорсена хорошо помогало тебе поначалу. Но останься ты с ним, и число желающих тебе смерти стремительно возросло бы. Слишком многие главы семей основных и побочных ветвей надеются увлечь Кеорсена своими дочерями. Он слишком крупная фигура, и мы действительно ему не ровня. Как долго длилась бы его увлеченность? А что потом? Где гарантия, что за это время Лерден бы не передумал заключать столь выгодный для нашего рода брак?
— А вдруг все было бы по-настоящему? — произнесла я, не сумев скрыть надежды в голосе.
Маорелий грустно улыбнулся:
— Ты выросла среди книг, дорогая. Но жизнь — не написанная история. В ней нельзя заглянуть на последнюю страницу и узнать, ждет ли нас всех счастливый финал. В жизни не всегда все идет так, как бы нам того хотелось. И чтобы потом не было горько, лучше не возлагать больших надежд на чудо.
— Но разве это не трусость? Прятаться от собственных чувств и желаний, опасаясь того, что может и не случиться. Я не хочу так… — качнула головой. — Не хочу тлеть, зная, что могу гореть пожаром. Не хочу, понимаешь?
Я с надеждой заглянула в синие глаза Маорелия. Сможет ли он понять меня? Хоть немного, самую малость. Сможет ли ощутить то же, что и я?
— Чувства слишком переменчивы, чтобы цепляться за них так самозабвенно. Когда живешь сотни лет, учишься смотреть на происходящее незамутненным взглядом. Теперь ты одна из нас, Сатрея, и тебе лучше выбросить из головы человеческие глупости. Только верный расчет может гарантировать тебе стабильность.
Я отвернулась. Не смог, не понял.
— Стабильность вас и губит, — произнесла тихо. — Убивает ваши эмоции, а с ними и желание жить.