— А мои глаза, — на мгновение я смутилась, — они светятся белым?
— Нет.
— Но почему?
— Кто знает. — Кеорсен пожал плечами. В отличие от меня он не казался расстроенным. — Наверное, у полукровок взгляд Великого не проявляется.
— Но ведь мои глаза краснеют, когда я злюсь!
— Гнев гораздо ближе к сути демонов, его легче вызвать, на него легче повлиять. Видимо, эту особенность твоя кровь, даже разбавленная человеческой, смогла сохранить. Но знаешь, — уголки его рта дрогнули в намеке на улыбку, — мне достаточно того, как ты на меня смотришь. И мне не важно, какого цвета твои глаза в этот момент — лишь бы они глядели только на меня.
Я смутилась. Щеки опалило жаром, губы стянуло сухостью, и я не задумываясь облизнула их.
— Не дразни тигра, мой свет, если не готова оказаться у него в лапах. — Голос Кеорсена прозвучал низко, чуть раскатисто от проступившего рычания.
И что-то во мне ответило на призыв. По телу прокатилась волна дрожи, собралась в груди тугим комком и рухнула вниз живота. Тяжело и сладко.
Мы остановились напротив дверей в мои покои. Кеорсен развернулся ко мне, и я вновь утонула во взгляде его лунно-белых глаз.
Останься.
Слово прокатилось по языку и замерло на кончике, готовое сорваться. Тягучее, словно капля меда, манящее, желанное, но вместе с тем пугающее неизвестностью, скрывающейся за ним. На секунду, всего на мгновение я струсила. Спешно проглотила так и не произнесенное слово и потупила взгляд.
Кеорсен хмыкнул:
— Добрых снов, Сати. — Мягко очертив рукой контур моего лица, он заставил меня поднять голову, нежно коснулся моих губ своими, потом отстранился и зашагал дальше по коридору.
Я же осталась стоять, глядя демону вслед и проклиная собственную нерешительность.
Утром меня разбудила рабыня. Чуть за сорок, полноватая, в строгом платье с длинными рукавами. Ее темные волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке.
— Как твое им… Как мне к тебе обращаться?
— Семьдесят-восемь, махра, — с поклоном отозвалась она. — Вам приготовить ванну?
— Нет, спасибо.
Сев, я несколько секунд рассматривала молочно-белое постельное белье, не в силах перестать сравнивать его цвет с глазами Кеорсена. Потом тряхнула головой и снова повернулась к рабыне:
— Когда подадут завтрак?
— Через два часа, махра.
Я кивнула, принимая информацию, и распорядилась приготовить одежду, обувь и повседневные украшения. Пока я умывалась, Семьдесят-восемь вынесла из гардеробной красивое платье цвета темной сливы. Помогла мне одеться, заплести волосы в воздушную косу, подала туфли. Поблагодарив рабыню, я покинула покои.