Двэйн слабо пискнул.
Лилит встала, подошла к нему, подцепила указательным пальцем подбородок демона и заставила посмотреть себе в глаза.
– Нравится? – повторила она вопрос, цепко удерживая контакт стальных глаз с красными глазами демона.
– Если нравится вам, – выдохнул Двэйн, с трудом заставляя себя сдержать крик. Жар слегка ослаб, и демон обрадовался, решив, что подобрал правильные слова.
Палец Лилит скользнул вниз с его подбородка, коснулся вытянутой шеи и подцепил амулет из зубов дракона на кожаном ремешке.
– Это что? – спросила она.
Двэйн ответил не сразу. Он изо всех сил пытался привыкнуть к новым ощущениям, потому что охлаждение решётки продолжалось, и он сильно подозревал, что отодрать его от железа теперь можно будет только с кожей. На спине холод был вполне терпим, а вот в районе ягодиц почему-то отдавался очень странными ощущениями в паху.
– Это… – выдохнул он, – знак клана, которому я принадлежу.
Глаза Лилит холодно сверкнули.
– Ты принадлежишь мне, – сказала она резко.
Двэйн нашёл в себе силы лишь для того, чтобы кивнуть.
– Тогда это тебе не нужно, – не сильно утруждаясь, Лилит рванула на себя амулет. Ремешок врезался в кожу на загривке, доставляя ещё одну боль, и разлетелся на две части.
– Но, госпожа, – выдохнул Двэйн, закрыв глаза, – без знака – я никто.
– Верно, – согласилась Лилит. Она изучающе провела рукой по груди Двэйна. – Ты дрожишь, – сообщила она, будто Двэйн не знал этого сам, – тебе холодно?
– Да, моя госпожа, – Двэйну и правда было уже так холодно, что ему плохо удавалось подбирать слова.
Решётка начала нагреваться – заметно быстрее, чем в прошлый раз.
– Больно, – пискнул Двэйн, когда жар стал невыносимым, и тут же прикусил губу. – Простите! – перебил он сам себя, едва осознав, что сказал. Отец терпеть не мог, когда он просил пощады. Так почему этой чужой чародейке должны быть интересны его чувства?
– Разве ты не сам этого просил? – спросила Владычица с искренним удивлением.
– Сам, – Двэйн опустил голову, – простите, Владычица.
Лилит снова отвернулась от его лица, полностью посвятив себя изучению тела демона. Может, с магией у Двэйна было и не очень, но физической силой он по праву мог гордиться. Грудь его, живот и плечи овивали заметно выступающие переплетения мышц. Даже сквозь боль Двэйн заметил, что прикосновения к его коже доставляют Госпоже удовольствие – удовольствие, возможно, большее, чем мысли о пытке. Двэйн выгнулся, стараясь показать своё тело во всей красе и слегка подаваясь навстречу любопытным рукам. Теперь уже он не сомневался, что жар в паху исходит не от решётки, и это возбуждение порядком заслоняло собой боль.