Лилит посмотрела на него как на младенца, спросившего, почему небо синее.
– А по-твоему, что, есть?
Киган поджал губы и промолчал.
– Не подумай, что я хочу поругаться. Просто мне… интересно.
– Ладно, – Киган осторожно опустил ступню чародейки на землю. – В церкви я не так уж давно. Мне тридцать два, а в храм я попал в двадцать четыре, – он помолчал. – Я обычно не рассказываю об этом, но раньше я был наёмником. Отряд «Боевые коршуны». Вряд ли ты о нас слышала. Мы орудовали в основном на севере. Брались за всё без разбора. Но с какого-то момента… Короче, мне становилось всё труднее. Я не мог понять, зачем это всё. Сегодня мы защищаем город, а завтра уже убиваем его жителей… И ещё у меня был друг… Тамлин. Полуэльф. В отличие от меня, он никогда не интересовался тем, кто против нас. Но я знал, что при каждой возможности, когда после похода все расползаются по кабакам, он исчезает. И вот однажды мы получили задание сжечь небольшую эльфийскую деревню, которая не хотела платить дань местному корольку. Мне не понравилась эта работа. Я, как обычно, рассказал о своих сомнениях Тамлину. Думал, он высмеет меня, как всегда. А он долго молчал и сказал, что ночью дезертирует. И предложил пойти с ним. Я отказался. Не люблю предавать. На следующее утро был бой… Если это можно назвать боем. У эльфов были только палки и охотничьи луки. Мы перерезали их всех. А вечером, когда я пошёл собирать добычу… Я увидел Тамлина. Он лежал в одном из домов ничком, даже в смерти прикрывая собой девочку лет пяти на вид. Мертвую.
Киган замолчал на какое-то время. Потом продолжил.
– Я ушёл из Коршунов.
– Но почему церковь? Не было места получше?
Киган ответил не сразу.
– Я искал путь, – сказал он, наконец. – Путь и раскаяние. Церковь обещала и то, и другое.
Лилит хмыкнула.
– Нашёл?
Киган прикрыл глаза.
– Ты же знаешь, что нет. Он до сих пор снится мне. Мёртвое тело, сжимающее в руках ребёнка. Если я получаю наказание – чуть легче. Хотя я и знаю, что любого наказания будет мало.
Лилит подняла взгляд на усталое лицо храмовника и внезапно испытала странное чувство жалости. Повинуясь мимолётному порыву, она подняла руку и погладила Кигана по щеке.
– Зря ты так, – сказала она мягко. – Но если нужно – я всегда здесь.
Киган невесело ухмыльнулся.
– Ты первая… Первая, кому я смог об этом рассказать.
– Что ж… Считай, что исповедался, – Лилит криво улыбнулась. – А что насчёт пути?
Киган вздохнул.
– С этим, кажется, ещё хуже, – он помолчал, собираясь с мыслями. – Я не вижу разницы между церковью и наёмниками. Я не могу понять, кого и зачем мы убиваем. Я знаю, что не должен сомневаться. И эти мысли тоже… Я хотел бы выбить их из собственной головы.