Подожди, думаю, главные неприятности еще впереди.
Помня, что предсказания моего паразита непременно сбываются, настораживаюсь.
Что ты имеешь в виду?
Ты что, наивное дитя, полагаешь, родители, души не чающие в своем наследнике, отдадут тебе его без боя. Жди, скоро разгневанный отец примчится.
Я помрачнела, Истариэл в сердцах может наговорить лишнего, на что не реагировать будет невозможно, а открытый конфликт с Лигой мне сейчас совсем не нужен.
Как его утихомирить?
Демон забулькал смехом.
Мир — не моя прерогатива, тут сама думай, мне больше по нраву война и буря.
Его смех меня раздражает.
Вот какая от тебя польза скажи, никогда от тебя ничего путного не дождешься.
Варга перестал смеяться и пропал так же внезапно, как и появился, оставив меня в неприятном ожидании. Надо хорошенько подумать, как не допустить разрыва с Истариэлом, но при этом, чтобы нужный посыл непременно до него дошел.
— Ваше Высочество, если вам ничего не надо, то я пойду? — Вея обошла меня и встала на пути к выходу.
— Да, иди, конечно. — Отрываюсь от своих мыслей.
Веронея скрывается за пологом и это наводит меня на идею. Во время разговора с отцом надо держать сына в поле зрения. На глазах у наследника Истариэл не позволит себе сорваться раз, а второе, это будет отличным напоминанием, что любая гадость против меня обернется против сына.
Мой ловкий, как мне показалось, план обрадовал, появилась нелепая уверенность в том, что любую проблему можно решить, если хорошенько подумать. Успокоившись, я сразу же ощутила чувство голода, организм настойчиво требовал восполнения потраченной энергии.
Так, обдумываю где же взять еды. Осмотр шатра положительного результата не дал, от завтрака не осталось ни крошки.
Веронею отпустила, и куда она пошла, понятия не имею. — Останавливаюсь посередине и смотрю на полог. — Надо пойти поискать ее снаружи.
Выхожу из шатра и сразу же жмурюсь от яркого солнца. Понемногу привыкнув, осматриваюсь.
Где она может быть? — Впервые сталкиваюсь с такой проблемой и понимаю, что я совсем не ориентируюсь в собственном лагере. — Можно, конечно, спросить у охраны, но вряд ли Веронея кому-нибудь докладывается, куда пошла.
Чего-чего, а охраны у меня в изобилии, стоят вокруг шатра через каждые три метра. Провожу взглядом дальше — небольшой плац, еще блокпост охраны, коновязь, а затем относительный порядок заканчивается и начинается хаос людского муравейника.
— Великая армия отверженных. — Тяжело вздыхаю, глядя на ближайшие ряды серо-грязных палаток. Здесь собрана та часть нашего воинства, которую Ристан гордо называет гвардией, но даже их лагерь больше напоминают цыганский табор, чем армейское подразделение. Настоящей дисциплины от этого скопища обездоленных людей не удалось добиться даже Ристану, да это, наверное, и невозможно, ведь больше половины моей армии — это женщины, старики и дети. Они — неотъемлемая часть нашего воинства, и даже здесь, между рядами гвардейских палаток бродят какие-то тетки, а в пыли копошатся грязные ребятишки. Лагерь живет своей, неизвестной мне жизнью.