— Кто эта женщина? — Вновь обращаюсь к своей страже.
— Не знаю, — Риил пожимает плечами, — кто-то из верхушки Лиги.
Тем временем, раскидав еще несколько горстей, носилки как дредноут в бушующем море поплыли над беснующеюся толпой. Охрана, расшвыривая ничего незамечающих людей, железной рукой пробивает им путь. Они движутся в мою сторону, и я начинаю кое-что понимать.
Кажется, расточительность гостьи совсем неслучайна, — тяжело вздыхаю, — сейчас, Валерия, с тебя возьмут сторицей за спасение от жуткой участи быть разорванной на части. Пусть и от великой любви, но тебе ведь от этого легче бы не стало. Потираю, огромный синяк на левой руке и замечаю, что перстня на пальце тоже нет.
— Любовь народа оказалась не такой уж и бескорыстной. — Стараюсь иронией залить охватившее меня разочарование и апатию.
Охрана богатой гостьи расчистила дорогу, и паланкин, плавно покачиваясь, проделал последние метры. Огромные полуголые носильщики останавливаются прямо напротив меня и опускают неподъёмную ношу на мостовую.
Продолжаю сидеть и пялиться на своих спасителей, а мои защитники, наконец, вспомнив о своих обязанностях, выдвинулись вперед, заслоняя меня своими широкими спинами.
Шелковая занавесь на носилках раздвинулась, и мягкий, знакомый голос произнес.
— Садитесь ко мне, Валерия, я отвезу вас в лагерь.
Этот голос мне никогда не забыть, «теплый и душевный», как шипение змеи. Лингерда Истариэл собственной персоной, вот кому я обязана жизнью. Что ей здесь надо? Стоп, а почему ты подумала, что спасать сыночка приедет отец? Мамаша у него тоже еще та штучка. Повезло же парню.
Эта дама вызывает у меня озноб, и садиться с ней в одни «сани» у меня нет ни малейшего желания.
— Пожалуй, я уж как-нибудь сама.
Лингерда высунула голову.
— Вы себя видели? Так и пойдете через весь рынок? — Аккуратно уложенная прическа под вышитой жемчугом шапочкой чуть покачнулась.
Еще раз оглядела себя. Да уж, выгляжу феерически. Делать нечего, придется лезть в «осиное гнездо».
— Возвращаемся. — Бросаю своей охране и, встав, ковыляю к паланкину. Может оно и к лучшему, на своих двоих я бы еще не скоро добралась.
Забираюсь вовнутрь и устраиваюсь на мягких вышитых яркими цветами подушках. Носилки плавно поднимаются и под крик команды гиганты делают первый шаг. Откидываюсь на спинку и слышу из затемненной глубины вкрадчивый голос.
— Как же ты так неосторожно?
Поднимаю взгляд на хозяйку сего неоднозначного транспортного средства.
— Опыт, сын ошибок трудных.
Лингерда усмехнулась.
— В этом я уже успела убедиться, опыта у тебя маловато, но сказано хорошо.