Вот так-то дружок, поищи себе дурочку в другом месте.
Король продолжает хмуриться, естественно, кому понравится, когда его тыкают мордой в собственную хитрожопость. Мой феминистский демарш поставил его в тупик. С одной стороны, вроде бы вызов и упрек, без ответа оставить нельзя, а с другой, сказано спокойно, без обид и претензий так, что можно просто принять к сведению и быстро отыграть назад.
Он бросает едва уловимый взгляд на камергера, и тот тут же выстреливает как подушка безопасности.
— Ну что вы, Ваше Высочество, мы ни в коем случае ничего не требуем, боже упаси, наоборот, безмерно ценим ваше самоотверженное участие и помощь. Народ еще легенды будет слагать о ваших подвигах. А о Лиге не беспокойтесь, я сам обо всем договорюсь с Истариэлом. Он, конечно, жуткий сквалыга, но мы не первый день знаем друг друга. Все порешаем в лучшем виде.
Лириан готов чуть ли не в пляс пуститься, лишь бы хрупкое равновесие не было нарушено. За его елейной улыбкой легко читается — знал ведь, что не пройдет, но попробовать то стоило, а вдруг.
Переговоры затянулись, прошло уже часа полтора, и они изрядно вымотали меня, а сидящий напротив Лидарон уже начал откровенно зевать и это послужило сигналом. Камергер предложил неуступчивому Ристану закончить с оставшимися мелочами завтра, и мы, наконец, поднялись. Все это время я тщательно прислушивалась к любым шорохам со стороны моей спальни, но оттуда ничего не доносилось, ни единого звука. Эта безжизненная тишина начала меня пугать, и мои ноги уже несколько раз сами порывались вскочить и броситься туда, но пока удавалось сдержаться. Это как паранойя, чем чаще я задаю вопрос — почему так тихо, тем страшнее становится. Что-то случилось, что-то случилось, колотятся маленькие молоточки в моей голове, и никакие здравые рассуждения на них не действуют.
Смотрю на полог своей спальни, мучаясь от тревоги, а вынуждена идти в другую сторону. Надо проводить короля. Мы выходим, широко улыбаясь и олицетворяя счастливую пару. Герольды объявляют о нашей помолвке, вновь протяжно воют трубы, и народ радостно ревет, обрушивая на мои уши настоящий шквал. Лидарон держит меня под руку, и мы отвечаем на восторженный рев толпы безмятежными счастливыми лицами. Еще пара шагов и Лидарон склоняется к моему уху.
— Поскольку наш брачный союз, скорее политический, то я думаю, нам следует договориться.
— О чем? — Спрашиваю, не поворачиваясь и почти не шевеля губами.
— О правилах, конечно. — Его губы трогает ироничная усмешка.
— О правилах? — Не совсем понимаю, о чем он.
— Через два дня мы станем мужем и женой, но вы должны знать, я вас ни к чему не принуждаю. Замужество — это всего лишь часть общественной жизни. Так сказать, долг стране, народу и только. У меня своя жизнь, у вас своя. Я не требую исполнения супружеского долга от вас, вы не ждете верности от меня.