Перестаю реветь.
Доказать, — слово засело в моей голове, — надо доказать ему, что он мне нужен. Что это вообще значит и как это сделать непонятно, но видимо моему подсознанию достаточно. Плаксивое настроение отступает, порочный круг рвется.
Поднимаю голову и смотрю в глаза Веронеи, та вытирает остатки слез с моего лица.
— Вот и молодец. Тебе надо отвлечься, поедем, покатаемся верхом, я уже и лошадей оседлала. Проедемся по городу, поглазеем на народ, себя покажем, наберемся новых впечатлений. Поехали, а?
У нее сейчас такое умильное выражение лица, что отказать ей невозможно.
— Ну поехали, что уж с тобой поделаешь.
Натягиваю кожаные штаны, сапоги. Веронея принесла мужской бордовый колет и широкий ремень.
— Берет тоже возьми, — кричу, натягивая нижнюю шелковую рубаху, — не хочу возиться с волосами.
Через полчаса мы уже выезжаем из лагеря, впереди Веронея на своем «монстре», чуть позади я на Лисе. В мужской одежде с платком, закрывающим пол лица, я остаюсь неузнанной. Люди занимаются своими делами, и им некогда глазеть по сторонам. Повсюду кипит работа. В центре площади, закрывшись большими щитами, маршируют боевые отряды. На южном краю тюкают топоры, и визжат пилы, а дальше у самой скалы дымят десятки полевых кузней, заглушая все вокруг звоном молотов. Оружие! Несмотря на то, что выскребли все королевские и городские арсеналы, его все равно не хватает.
Вея, заметив мой взгляд, усмехнулась.
— Сегодня утром Ристан приказал сдать весь личный сельхозинструмент: серпы, косы и прочее.
— И что, сдали?
— Поворчали сначала, конечно, но куда им деваться, подчинились, ты же знаешь, как он умеет убеждать.
Улыбаюсь, что есть, то есть, Ристан — мастер делать предложения, от которых «невозможно отказаться».
Продолжая, Веронея ткнула пальцем в сторону кузниц.
— Все собранное железо сейчас там, перековывают на клинки и наконечники для копий.
С интересом верчу головой, удивляясь, как Счастливчик умудрился организовать эту разношерстную толпу. Ведь куда ни глянь, никто не сидит без дела, не отлынивает, люди увлечены и сосредоточены, это видно по напряженным лицам и какому-то безбашенному остервенению в глазах.
Очень скоро многих из них уже не будет в живых, думаю, глядя на двигающиеся в плотном строю шеренги. Да что там многих, может быть, меня самой скоро не будет, но об этом лучше не думать.
Слышу, как с другого конца марширующего отряда звучит громкий крик команды.
— Щиты поднять! Плотнее!
Переглядываюсь с Веронеей.
— Ристан?
Та кивает в знак согласия, да это и так уже становится очевидным, из-за линии строя появляется знакомая фигура. Он заметил нас и, придерживая левой рукой свой длинный меч, заторопился нам наперерез.