— Ты как тут оказалась? Должна же была уехать на встречу с мэром, да и не могла ты в дверь войти!
Даже если предположить, что отвлёкся на разговоры с её мужем и не заметил девушку, пробирающуюся в дом, то уж мимо телохранителей Серба она пройти незамеченной никак не могла.
— Гон, у тебя же окна в доме есть, — усмехнулась Кула, бросив на меня взгляд и продолжая бороться со сковородой.
— И? — вопросительно посмотрел на девушку, не представляя, как она могла добраться до второго этажа!
— Не тупи, Тина меня втащила, я её предварительно набрала, — объяснила моя любовница.
— На фига? — поинтересовался я, а потом расшифровал свою мысль: — Могла бы дождаться, когда гости уеду и в дверь вошла.
— Сюрприз хотела сделать, — нахмурилась Кула. — Ты не рад?
В себя-то пришёл и, подойдя к девушке вместо ответа, поцеловал ту в обнажённое плечико, та на миг прильнула ко мне, а потом вернулась к своему занятию, чуть слышно костеря Тину. Как понял, Кула мне жарит пару отбивных, которые начинала готовить моя работница, но потом выключила. Кстати, а где сама Тина? По словам Кулы, та только и рада, что нашлась другая, которая займётся моей кормёжкой, а у самой есть дела поважнее.
— Чего Серб хотел? — застыла рука с ножом у Кулы над помидором, который она собралась порезать.
— Много чего, — усмехнулся я, — да только уехал ни с чем.
— Ты не согласился?
— На что? — вопросом на вопрос ответил ей, понимая, что той какая-то часть разговора явно не является тайной.
— От меня и Лиски отказываться, это же очевидно, — пожала та плечами, а потом, постаралась незаметно выдохнуть и стала тоненько шинковать помидор.
Ножом работает быстро и уверенно, знает толк в приготовлении пищи, хотя мясо не смогла спасти.
— Не стал, — ответил ей и сел за стол.
Минут через пять, меня покормили, по словам Кулы: «Вкусной и полезной пищей!». Возможно, салат и чашка кофе таковыми и являются, но желудок не удалось убедить, что это пища, в прямом понимании. Желудок забурчал сразу же, когда всё съел. Пришлось Куле продолжить готовить, время от времени принимая соблазнительные позы, от которых про голод забываю напрочь. Распалила она меня здорово и самое главное до тела не допускает, говорит, что пока не накормит, ни о чём другом речи быть не может. Вот, нож на пол уронила! Нет, чувствую — не поем сегодня, слишком уж соблазнительно наклонилась, и найти пропажу не может. Встаю и медленно к ней иду, на ходу расстёгивая джинсы. Твою мать! Тройной звонок! Один в дверь и ожили телефоны, мой и моей «кормилицы».
— Не судьба, — усмехнулась Кула и, разогнувшись, потянулась к трубке телефона, лежащей на столе.