– Кто обучал тебя колдовству?
– За конюшего в загородной усадьбе у нас была ведьма-сэтийка. Она объяснила мне, что для меня чародейство как одинокая свеча во тьме. Одна-единственная свеча. Сказала, все прочие свечи у меня в голове погасли, чтобы эта горела ярче. Потом показала свою, сэтийскую магию, которой владела лучше всего. А еще она постоянно откуда-то приводила других слуг, других людей, которые владели другой магией. Путями, как они их называли. Все они как разноцветные свечи: серая – Моккра, зеленая – Руз, белая – Худ, желтая – Тир, синяя…
– Ты владеешь Моккрой?
– Да. Прикажете показать?
– Потом. Сейчас ты идешь со мной, Клюв. Я забираю тебя у взвода.
– Хорошо.
– Мы с тобой будем путешествовать отдельно ото всех, скакать от отряда к отряду, обеспечивая связь.
– Скакать – то есть верхом?
– Да. Умеешь?
– Моя семья разводила лошадей. Квонская порода лучшая в мире. Так что это почти как еще одна свечка у меня в голове. Ведьма, правда, сказала, что нет, просто я таким родился: верховая езда заложена во мне точно так же, как письмо – в чернилах.
– А сумеешь отыскать другой взвод, если он будет скрываться под волшебной маскировкой?
– Конечно, сумею. Я чую магию. Огонек моей свечи начинает дрожать и склоняется в сторону, откуда идет колдовство.
– Отлично, Клюв. Теперь ты подчиняешься капитану Фарадан Сорт – мне. Я выбрала тебя среди остальных.
– Хорошо.
– Собирай вещи и следуй за мной.
– Как близко?
– Как будто висишь у меня на поясе рядом с ножнами. И да, Клюв, лет-то тебе сколько?
– Я сбился со счета. Было три десятка, но уже прошло шесть лет, так что не знаю.
– А сколько путей… сколько свечей тебе известно?
– Много. Все.
– Прямо все?
– Последние два года у нас служил феннский кузнец-полукровка. Он как-то попросил меня перечислить, а потом сказал, что это все. Так и сказал: «Это все, Клюв».
– И больше ничего?
– Нет, только сделал мне этот ножик. – Клюв похлопал по внушительному тесаку на поясе. – А потом сказал: «Беги из дома, вступи в малазанскую армию, там тебя за глупость бить не будут». Я послушался. Мне тогда было на год меньше трех десятков. С тех пор меня и правда больше не били. Никто меня не любит, но и больно не делает. Хотя я и не думал, что в армии будет так одиноко.
Капитан пристально глядела на Клюва, как это обычно делали его собеседники.
– Тебе приходилось защищаться или давать кому-то отпор с помощью магии? – спросила она наконец.
– Нет, не приходилось.
– А с родителями или с братом ты потом общался?
– Брат наложил на себя руки, а родители умерли – в тот вечер, когда я ушел из дома. Вместе с наставниками.