Я остановилась, не дойдя до лестницы, вдруг совершенно ясно ощутив – мастер Агуд мертв.
– Они убили его, – прошептала, чувствуя, как перехватывает горло.
Габриэль нагнал снова, взглянул на меня.
– Мастера сапожника, с которым я вчера встречалась, – дрогнувшим шепотом пояснила я. – Они узнали об этом и убили его.
Гоблин достал блокнот и написал:
«Ты уверена?!»
– Да, – все так же шепотом, говорить было сложно. – Я чувствую.
Гобби молча взял меня за руку, пытаясь поддержать. А я стояла, пытаясь сдержать слезы… мастер Агуд… как они узнали?!
Отпустив руку Гобби, я направилась к лестнице.
Едва я встала на первую ступеньку, разговоры внизу стихли, словно обрубленные. Взгляды, я ощутила их на себе сразу, липкие, пытающиеся проскользнуть под одежду, раздевающие, мерзкие, не вызывающие ничего, кроме желания прикрыться, но я спускалась спокойно, уже заранее зная, что Гаэр-аш меня убьет, и чувствуя, что приковала к себе всеобщее внимание, а потому на идущего следом Гобби никто даже не посмотрел.
И я шла, опустив взгляд вниз, до самой последней ступени. И лишь когда сошла на пол, подняла взгляд. Мужчина в синей мантии мага Воды был первым. Он сидел на диване, рядом с боевым магом в черном на ярко-алой подкладке плаще, и пил вино из бокала. Здесь все что-то пили, кто-то просто чтобы промочить горло, кто-то чтобы расслабиться, а кто-то, чтобы не вызывать подозрений. Этот худой маг с темными зачесанными назад волосами и неприметными чертами лица – был из последних.
Я мило улыбнулась, конкретно ему, и громко, а, впрочем, в наступившей тишине не имело смысла повышать голос, произнесла:
– Здравствуйте, господин скаэн. Прискорбно видеть, что вы вновь подвязались выполнять очередной приказ отступников.
Лицо мага даже не дрогнуло, но вселившийся в чужое тело сходу не способен достойно его контролировать – и стакан в руках мага лопнул, проливая вино на мантию.
– Что за?! – начал было сидящий рядом боевой маг. – Магистр Вердас – человек! Я знаю его чуть ли не с рождения! Да я готов поручиться за него жизнью!
Медленно, плавно шагая по каменному полу, я подошла почти вплотную к тому, чье тело ему уже не принадлежало, и глядя в синие глаза, за которыми проглядывала тусклая зелень мертвого скаэна, произнесла:
– Уже не человек. Два дня как.
Вселившегося в тело перекосило, и скаэн, уже не скрывая ни потустороннего голоса, ни собственной сути, задал всего один вопрос:
– Как?!
Я выпрямилась и улыбнулась. Не скажу, что моя улыбка была доброй, или даже учтивой, скорее застывшей на губах. Потому что, глядя в глаза скаэна, я, к сожалению, отчетливо увидела «как» он вселился.