– Это был бы крайне любопытный опыт, – задумчиво ответил Никас, и весело подмигнул мне.
– Мне засчитать это как приглашение на торжественный поминальный обед? – улыбнулась я.
– Выделю тебе лучшее место, – пообещал Блаэд. – Рядом с гробом, все как полагается. Только подожди, сейчас узнаю, какого цвета тебе платье заготовить. – И повернувшись к наследнику седьмого королевства: – Так чего? Ты определился с саркофагом?!
Величественно окинув вампира раздраженным взглядом, Ташши уточнил:
– Мне кажется, или изначально речь шла о гробе?
– Изначально шла, – не стал отрицать Никас. – Но у тебя такой вид, что будем откровенны – я не готов хоронить тебя в гробу – вылезешь же, гарантирую. Так что саркофаг. Ты уже определился с камнем?
Единственная определенность, которую выражал взгляд Ташши, говорил об определенном желании придушить некоторых клыкастых на месте.
– Да ладно, расслабься, гранит так гранит, – ничуть не испугался Никас. – Риюська, у тебя есть что-нибудь под гранит?
– Смотря под какой, – задумчиво отозвалась я.
Вампир, прислонился плечом к стене, почесал подбородок и невозмутимо поинтересовался:
– Гранит не серый, да?
– Цвета есть разные, – подтвердила я его худшие опасения.
И мы все посмотрели на Ташши. Ташши выглядел так, что вопрос про цвет задать никто не решился – чувство самосохранения присутствовало даже у вампиров.
– Я полагаю, вопрос про цвет похоронной емкости неактуален, – насмешливо произнес Эдвин. – Учитывая обстоятельства, рациональнее было бы осудить цвет погребальных урн.
Братья Блаэды переглянулись, и Никас, просияв наглой улыбкой, повернулся к наследнику седьмого королевства и невинно поинтересовался:
– Ташшик, а ты вазы какого цвета предпочитаешь?
Я выбежала из комнаты первая, утащив за собой хохочущего Никаса, Людвиг вышел следом, а двери прикрыл выскочивший за нами Дан, пропустив впереди себя Гобби. За дверью громыхало. Не знаю, каким образом, но от разъяренного Танаэша в комнате сначала сгустились тучи, а после запахло приближающейся грозой. Дожидаться ее приближения никто не стал. В коридоре, схватившись за живот, сполз вниз по стене постанывая от смеха Дан, Людвиг ржал во все горло, Никас пытался мне намекнуть, что пора сваливать, а Гобби подхватил мой рюкзак.
– Ну ты даешь, – наконец, выговорил Дан.
– Чур ты у Норта спрашиваешь, – сходу решил Людвиг.
Шей сначала посмотрел на него как на сильно раненного, но затем хмыкнул, подошел к двери, распахнул ее и громко поинтересовался:
– Норт, а ты какой цвет предпо…
В следующее мгновение Дана накрыло волной пламени. Темно-зеленого, яркого и обжигающего.