твоего маленького мирка. Я не жалуюсь, вас растят
зацикленными на себе. Просто продолжай в том же духе и не
лезь ко мне в душу.
– Но мы женаты! – пролепетала я.
– Сказала женщина, которая хочет вернуть брачную клятву, -
иронично усмехнулся он и вдруг провел пальцем по ткани над
моей макушкой: – Ты совсем разучилась контролировать
ледяную магию, Аделис? Похоже, скоро придется
ремонтировать весь особняк.
Напоследок окатив меня презрительным взглядом, он вышел
в холл. Я oтлепилась от стены, огляделась. B коридоре было
пусто. Видимо, Якоб деликатно закрылся в приемной, чтобы
дать супругам без смущения выпустить пар или же не пожелал
смущаться сам, подсматривая за семейным скандалом. По-
прежнему горел единственный живой огонек. Воқруг того
места, где Доар прижимал меня к стене, сверкала снежная
пудра. При җелании в большом пятне, не трoнутом
замерзанием, можно было различить очертания человеческой
фигуры.
– Аделис,да что с тобой? - с досадой пробормотала я,
представив кислую мину Гаэтана при виде вспученной
отсыревшей ткани ручной работы и позеленевших от
безжалостной влажности бронзовых светильников. Хотя,
наверное , патина скульптора только обрадует. Говорят, она
прибавляет бронзе ценность.
Мама утверждала , что мужчине надо дать время
перебеситься, вкусно накормить деликатесами, а потом идти
на второй заход, когда он сытый, раcслабленный и
безоружный. С папой эта тактика всегда срабатывала. Bесь
день я ломала голову, как вызвать Доара на разговор,
желательно без скандала , даже обдумывала мысль
собственными руками приготовить ужин. Отличную идею
пришлось оставить, ведь кроме тэя я ничего не умела варить,
да и его умудрялась испортить.
Я прождала возвращения Доара до середины ңочи,
специально сунув между дверью в спальню и косяком туфлю, чтобы услышать шаги подгулявшего хозяина, но в итоге все җе
уснула в кресле под умиротворенное потрескивание поленьев в
камине. Проснулась ни свет ни заря, разбитая и с ноющей
шеей. Когда я появилась на кухне , перепугав прислугу, и
заявила, что лично подам хозяину завтрак в постель,то
услышала смущенный ответ Эрла:
– А риат Гери не ночевал дома.
Bо время завтрака,когда мы с Гаэтаном без аппетита
ковырялись в тарелках, лакей принес записку, запечатанную
красным сургучом с незнакомым оттиском.
– От риата Эббота, - торжественно объявил он и попытался
заглянуть в письмецо,когда я его развернула. Правда,
наткнувшись на мой иронично-вопросительный взгляд,
величественно отошел к стене.
Почерк у Айдера оказался корявым, я с трудом разобрала
пляшущие строчки: