Благодаря связям Зварского Марусе удалось в считанные часы распространить слухи о грядущей экспозиции и среди сильных мира сего, и среди богемных кругов столицы. К обеду на входе выстроилась толпа из желающих попасть внутрь: некоторые люди даже выстаивали подолгу, чтобы хоть краем глаза глянуть на презентацию и сделать хотя бы один снимок.
В просторном помещении расположились обветшалые декорации: плотно окрашенные стены с облупившейся краской, пожелтевший потолок и скрипучий пол из старых досок служили фоном для потрепанной мебели в стиле арт-деко, неказистых светильников и коллекции мебели советского образца.
Повсюду были развешаны картины, стояли мольберты, валялись краски, кисти, палитры и прочие принадлежности для живописи. По помещению разгуливали модели в вечерних и свадебных платьях от Веспер — они охотно общались с гостями, рассказывали им свои истории и позволяли с ними сфотографироваться. Все словно готовились к чему-то: некоторые из девушек расставляли напитки и угощения на столах, другие с упоением делились сплетнями о том, что намечается грандиозная вечеринка.
А ближе к концу зала, возле окна, был установлен мольберт, возле которого происходило самое важное: талантливый художник Ян Зварский неторопливо и старательно рисовал портрет почти обнаженной девушки, сидящей напротив него на небольшом табурете. Распустив волосы и выгнув спину, красавица-модель позировала ему, прикрываясь лишь нежной тканью платья.
Это была звезда коллекции «Рассвет» от Веспер. Не девушка — наряд. Длиной в пол, с длинными рукавами и закрытой горловиной платье. Из белоснежной, отливающей серебром и небесной лазурью ткани. Сдержанное, почти целомудренное, но невероятно сексуальное. Ничего равного ему по красоте Маруся никогда в жизни не видела воочию даже среди всей роскоши свадебного дома мэтра. Это платье бесспорно было жемчужиной новой коллекции и венцом всех его творений. Оно казалось ей идеальным.
И не только ей — каждый, кто подходил к художнику и застывшей напротив него прекрасной нимфы в сияющем наряде, застывали от восторга и подолгу не могли заставить себя прийти в чувство. Магическое, необъяснимо притягивающее взгляд, оно начисто лишало воли и дара речи даже самых стойких — и не только женщин. Мужчины, обладающие несметными состояниями по меркам этого города и даже этой страны, требовали немедленно связать их с дизайнером, чтобы обговорить цену.
А счастливый Веспер в это время затерялся где-то в толпе: в черной рубашке, повседневных брюках, без галстука, он прогуливался вдоль инсталляции и фотографировал моделей, картины, изумленную публику, чтобы скорее отправить снимки Ирине Павловне, которая дома очень ждала новостей, переживая, придется ли по вкусу достопочтенной публике новый формат презентаций модного дома.