Проигнорировав табличку о том, что все приемы ведутся только по записи, Маруся дернула на себя ручку двери и очутилась, как ей показалось, в настоящем дворце: мраморные сияющие полы, белоснежная мебель с латунными основаниями, изогнутыми в причудливые загогулины, роскошные люстры с позолотой, живые цветы на всех мыслимых и немыслимых поверхностях, море света и бесконечное количество свадебных платьев различных фасонов.
Она засмотрелась по сторонам: тут и воздушная органза, и нежная простота шелка, и богатство атласа и тафты, и величественная помпезность всевозможных декоров из страз, жемчуга, кружев и кристаллов. «Восхищай! Очаровывай! Наслаждайся собой!» — Провозглашал лозунг на крутящемся в огромной плазме видео-ролике. — «Наряды для настоящих леди, которые ценят эксклюзивность и высшее качество. Тонкий вкус, безупречный стиль, аристократический блеск! Все это только в платьях бренда Веспер».
— Чебуречная дальше по улице, — вдруг вывел Марусю из состояния восхищенного транса чей-то грубый голос.
— Простите, я не… — начала было девушка, заикаясь.
И наткнулась на строгий взгляд незнакомки. Черные волосы, собранные в тугой высокий хвост и явно уложенные воском или гелем, подведенные стрелочками раскосые глаза, подчеркнутые персиковыми румянами впалые щеки и строгий серый костюм. Эта загадочная дама лет пятидесяти с прямой спиной и идеальной прической была одного с ней роста, но смотрела на Марусю явно свысока.
— Метров пятьдесят. — Указала она на выход. — Дальше по улице. — И характерным взмахом руки подсказала, в какую сторону ей нужно выметаться. — Всего доброго.
При этом строгая мадам с осанкой балерины ни разу не взглянула в лицо вошедшей. Кажется, ей с трудом удавалось держать себя в руках при виде снежной каши, сползающей с ботинок Маруси на безупречно отполированный мраморный пол.
— Я от Тани, — почти отчаявшись, промямлила девушка. И отступила на шаг назад, робко теребя край зеленого шарфа.
На полу, на том месте, где она только что стояла, уже блестела химической радугой лужа, в середине которой плавали ошметки городской грязи.
— Работу ищу… — Добавила она, закусив губу.
Дама в сером медленно втянула носом воздух и прикрыла веки. Это ее движение очень походило на какую-то дыхательную практику, призванную помочь справиться со стрессом и попросту не разораться.
— За что же Татьяна меня так ненавидит? — Произнесла она, наконец-то, открыв глаза и оглядев Марусю с ног до головы. — Нет. Никуда не годится. — Разочарованно качнула головой. — Совершенно неприемлемо! — И тут как заорет: — Аннет! Анне-е-т!