— Да. — Просто ответит мужчина.
«Что?»
Марусю затрясло. Он что, не собирался даже оправдываться?
— Да занято здесь! — Нервно выкрикнула она, отворачиваясь к окну. — Почему ты мне не сказал? Почему?
Молчание нарушил суетливый кашель. Видимо, ее любовнику тоже не совсем удобно было разговаривать.
— А как о таком можно рассказать? — Испуганно пропищал он. — Мы с тобой строили планы, я только и думал о том, как ей все рассказать! А тут она мне выкатывает — залетела! — Витя перешел на сиплый шепот. — Что я должен был делать?
— Я не знаю…
Маруся прижалась спиной к холодной стене и медленно скатилась вниз. Зажмурилась. Когда прошло долгих полминуты, а Виктор все так же молчал, она поняла, что по щекам катятся слезы.
— Не звони мне больше. — Попросила.
— Я за тобой приеду. Вечером поговорим!
Но девушка уже сбросила звонок.
Боль и обида разрывали ее изнутри. «Приедет он, как же». Она уже знала, что все его действия и все его поездки были строго подчинены графику Натали. В понедельник Витя встречался с ней с шести до семи вечера, когда говорил, что идет в качалку. В среду они могли видеться с шести до восьми, потому что акула фэшн-индустрии обычно задерживалась на съемках. В пятницу у них было всего полчаса, в течение которых он забирал ее с работы и довозил до дома.
Больше ничего.
Всё. Потому что все выходные Виктор посвящал своей семье. О которой нельзя было говорить ни хорошо, ни плохо, чтобы не заставлять его нервничать или оправдываться. Ее будто не существовало вовсе, или она находилась вместе с Витей в каком-то параллельном измерении, о котором не стоило и беспокоиться — оно же было выдуманным.
Ровно как и ее надежды, что вот-вот, и они смогут жить вместе. Теперь этому уже точно не было суждено сбыться никогда.
* * *
— Что случилось? — Взволнованно поинтересовалась Марго, когда Маруся соизволила, наконец, покинуть уборную.
— Ничего. — Шмыгнула носом девушка.
— А ну посмотри на меня. — Напарница деловито прижала ее к стенке.
— Все хорошо. — Маруся не отважилась поднять на нее потухший взгляд.
— Как же! — Марго вытянула шею и заглянула-таки ей в лицо. — У-у-у… Да у тебя все лицо зареванное! Хочешь получить нагоняй от Ирэн?
— Нет. — Робко.
— Живо за мной! — Она потянула ее в одну из комнат.
Втолкнула, захлопнула дверь, усадила за туалетный столик.
— Вот этого не надо. — Пригрозила строго. — Попробуешь еще раз расплакаться, придется полностью снимать макияж. Бери себя в руки, Маруська! Живо бери!
— Мари. — Напомнила о субординации несчастная девушка.
— Да какая ж ты Мари. Господи. — Напарница взяла ватный диск и стала осторожно прикладывать к области вокруг Марусиных глаз. — Мари — это осанка, гордость, дисциплина, а ты… лапша вареная. Доходяга. Бестолочь. Мне-то уж можешь не рассказывать, какая ты Мари. — Она отложила диск и взяла с полки черный маркер. — Сейчас сделаем из тебя куколку. До прихода клиентов пять-десять минут. Тебе повезло, что ты попала в руки к профессионалу. Я одна в университетской общаге умела стрелочки рисовать, а такие навыки там — на вес золота.