— Если хочешь что-то мне сказать, просто дотронься до плеча, — виновато произнес он.
— Прости, — мне стало жутко неловко, и я решила поддержать его улыбкой.
— Со мной трудно, я знаю.
— Все нормально, я почти привыкла. Зато интересно. У меня редко бывает такой длительный зрительный контакт с людьми, — я рассмеялась. — Не могу даже припомнить, кто бы на меня так долго и пристально смотрел в последний раз. Не обижайся, пожалуйста.
— Что ты, — он сделал какой-то непонятный жест рукой, похоже, из языка глухонемых, — реакция людей на мою глухоту совершенно разная: кто-то общается как со слабоумным, кто-то жалостливо хлопает по плечу. До сих пор никак не могу к этому привыкнуть. Мало кто реагирует адекватно, как ты. Я стараюсь делать всё, чтобы ощущать себя полноценным.
— Что это за жест? Вот это рукой, ты только что сделал. — Я с интересом посмотрела на него, пытаясь повторить.
— Это? — он повторил забавное движение снова. — Просто недавно начал заниматься — поступил на курсы, на которых изучаю язык жестов, вот и проскальзывает иногда. Автоматически.
— Супер!
— Думаю, это должно мне помочь адаптироваться. Я пока везде чужой: и среди слышащих, и среди глухонемых. Давай вернемся к делу. — Он перевернул планшет и протянул мне. — Видишь? Это место, где нашли машину твоего брата. Он совсем недалеко отъехал от ее дома. Почему он съехал с дороги и врезался в столб? Предположим, он становится свидетелем убийства или просто обнаруживает труп. Почему он не звонит в полицию или «Скорую»? Куда он едет?
— Его телефон остался дома, — вспомнила я.
— Допустим, он обнаруживает труп и выбегает из квартиры. Но почему тогда его одежда и руки в крови?
— Он хотел удостовериться, жива она или нет, — предположила я, отпив воды из стакана.
— Возможно, — согласился Тимофеев, — тогда как его права оказываются на тумбочке? Чтобы наклониться над девушкой, убедиться, что она жива, не нужно выкладывать документы из карманов. Либо он уже был в этом помещении и раздевался, оставив вещи возле кровати, либо боролся с кем-то, и права сами выпали. Всё же я склонен думать, что убийца каким-то образом завладел личной вещью и специально оставил ее на месте преступления.
— Всё это никак не складывается в моей голове. Я схожу к Яковлевой и расспрошу ее мать подробнее, заодно, может, мне удастся осмотреть помещение. Возможно, натолкнет на какие-то мысли. Потом схожу в офис к Сене, узнаю, во сколько он освободился.
— Не нужно тебе туда соваться, — заявил Алексей, замотав головой из стороны в сторону. — Это очень опасно. Я отправлю кого-нибудь из своих людей. Сам пока хочу навести справки об Усике. Может, стоит поговорить с ним, еще не решил.