Проведя по шее языком, он потерся о мое ухо и осторожно прикусил мочку. Я застонала.
Бросив безумный взгляд на диван, он тотчас подхватил меня на руки и грубо швырнул на него. Торопливо сбросив футболку, он наклонился к моим губам. Слегка коснувшись их, он тут же опустился ниже, чтобы провести языком по моим соскам. Я вскрикнула от удовольствия, но мой голос был хриплым и слабым. Пальцы разжались, мысли перестали мне повиноваться.
Обхватив за шею руками, я подтянула его голову вверх. У меня не осталось сил выносить ожидание. Донских, не переставая целовать мою шею, торопливо расстегнул джинсы и опустил их вниз вместе с трусами. Отойдя на шаг, он быстро надел презерватив. Жгучее желание поскорее прижаться к нему бедрами почти причиняло мне боль, заскрипев зубами, я зажмурила глаза.
— Какая ты красивая, — пробормотал он и, задыхаясь, резко навалился сверху.
По всему моему телу, спустившись к животу, прошел электрический разряд, заставивший издать стон облегчения.
Чувство стыда среди прочих спутанных мыслей медленно возвращалось в мою голову. Я совершила очередную ошибку.
Кто-кто, а уж Беляева умела всё испортить.
— Прости, никак не успеваю собраться! — я предстала перед Тимофеевым на пороге своего жилища в светло-розовых чиносах и ночной рубашке поверх. В моей руке висело махровое полотенце, которым я разгоняла клубы дыма, вертевшиеся в воздухе.
— Увидел настежь открытые окна, сразу понял, что-то произошло! — обеспокоенно сообщил он, входя в квартиру.
На удивление, он не стал ошарашенно разглядывать меня, качая головой. Просто прошел на кухню убедиться, что помещение не охватил пожар.
Я торопливо пошлепала за ним.
— Да, в принципе, ничего страшного. Всего лишь забыла в кастрюле овсянку, та пристыла намертво. Сначала я думала облить кастрюлю бензином и поджечь, потом решила всё же спасти ее и залила на ночь водой. Сегодня проснулась, поставила чайник. И, представляешь, зажгла не ту конфорку!
— Вот эти угольки и есть остатки овсянки? — спросил он, усмехаясь.
Его улыбка озарила мое утро даже сквозь черный дым, заполнивший помещение.
— Не думай, что у меня всё всегда наперекосяк. Вовсе нет. Я вполне хорошо готовлю. — Я почесала растрепанные волосы, успевшие пропитаться дымом насквозь. — Правда… те котлеты, что я в последний раз жарила… Они были похожи на кучки… Соседка сказала, что их кто-то уже ел до нее. Но это ерунда.
— А на вкус? — поинтересовался Тимофеев, присаживаясь на стул.
— Вполне сносные.
— Тогда не стоит переживать. Собирайся, поедем. Я подожду.
— Дай мне две минуты! — бросила я, на ходу хватая расческу.