Лонгевита. Революционная диета долголетия (Лонго) - страница 8

Когда мне было двенадцать, я запирался в комнате, выкручивал на полную громкость усилители и наяривал на гитаре под альбомы группы «Дайр Стрейтс», Джими Хендрикса и «Пинк Флойд». Я мечтал уехать в США и стать рок-звездой, и моя мечта, к великому счастью соседей, сбылась. В 1984 году я уехал из Генуи в Чикаго, где познакомился с известными во всем мире блюз-музыкантами, которые, как и все чикагцы, питались, кстати, наивреднейшими для здоровья продуктами.

В Генуе же питаются очень даже неплохо. Конечно, не так правильно, как в Молокьо. Однако в отличие от других областей Италии — той же Тосканы, известной своими мясными блюдами, или Лацио и Эмильи-Романьи с их густыми сливочными соусами, — лигурийская кухня, как и калабрийская, состоит из углеводов и овощей. Традиционные блюда — густой овощной суп минестроне, трофи[2] c соусом песто и фаринатой, лепешкой из нутовой муки и оливкового масла.

По легенде, рецепт фаринаты был изобретен моряками во время шторма. На одном из кораблей морского флота Генуэзской Республики с пизанскими пленными на борту (в те времена Генуя и Пиза боролись за господство над Средиземным морем, по очереди завоевывая друг друга) мешки с нутовой мукой опрокинулись в морскую воду. Чтобы как-то спасти запасы, генуэзцы высушили получившееся «тесто» на солнце и назвали это блюдо «золото Пизы», подшутив таким образом над побежденными пизанцами.

Что касается сладкого, в Лигурии очень популярны сухари «дель Лагаччо» (первое упоминание о них относится еще к 1593 году) из муки, привезенной из канадской провинции Манитоба, с небольшим количеством сахара. Они большие, но очень легкие — не больше семидесяти калорий, поэтому их можно считать самыми низкокалорийными сладостями в мире. Кроме того, в Генуе любят морепродукты: анчоусы, треску, мидии и так далее, — которые вместе с нутом и оливковым маслом составляют значительную часть «Диеты долголетия». О ней и пойдет речь в этой книге.

Когда я приехал в район Маленькая Италия в пригороде Чикаго, в городок Мелроуз-Парк, я впервые столкнулся со стилем питания, который может привести разве что к инфаркту. Мне было шестнадцать, из чемодана торчал чехол от электрогитары и, естественно, портативный усилитель. По-английски я говорил практически никак, даже в паспорте мне поставили штамп «Не говорит по-английски».

Музыкальная атмосфера Чикаго казалась мне потрясающей, только слишком уж было холодно. После уроков игры на гитаре, которые я пару месяцев брал у известного би-боп-музыканта Стюарта Пирса, я был готов покорять музыкальную сцену Чикаго. Жил я тогда у тети и по выходным сбегал из дома и ехал на метро в центр, а именно на знаменитую Раш-стрит, где приставал к музыкантам, чтобы те позволили мне поиграть с ними. Обычно мне разрешали, и я так и играл всю ночь, а к утру возвращался домой, где меня ждала рассерженная тетя.