Курган был доволен. Его маленький спектакль удался, и главный зритель, похоже, поверил в представление. И проявился во всей красе.
Майор Вебер дал задание проверить слушателя разведшколы по кличке Лунь, на которого возлагаются большие надежды на самом верху. Но для этого его лояльность не должна вызывать никаких сомнений.
— Да какая лояльность? — пожал плечами Курган. — В этих шпионских школах половина мечтает сбежать от вас.
— Вот и нужно узнать, сынок, к какой половине он принадлежит. А заодно пробить его на связь с русской разведкой.
Все как по нотам прошло. Луня этого подставили прямо под добрых молодцев из ягдкоманды. Партизан играть — это им не впервой. Главное, рожи страшные корчить, друг друга «товарищами» называть и не забывать о проклятых оккупантах словечко вставлять, где надо и не надо. Простенько, но действует безотказно.
По заранее оговоренному маршруту Луня вывезли из города — проинструктированный патрульный пропустил их, для порядка попрепиравшись.
Как только Луня провели в избу, Курган сразу почувствовал — этот поплывет. Если абвер и рассчитывает на него, то зря. И давил его с удовольствием, видя, как тот бледнеет, теряется.
А потом разговор вышел туда, куда и должен был. Лунь открытым текстом объявил о желании сотрудничать с партизанами. Ну, это немцы могут и простить — под давлением же это говорил. Тем более что есть раздел программы обучения слушателей — как поступать, оказавшись в лапах чекистов. Нужно соглашаться на сотрудничество, однако при удобном случае сообщить о факте перевербовки в абвер. Но Лунь тут же начал выдавать сведения о школе. А это уже совершенно другой расклад. Ну что же, посмотрим, что он сейчас наговорит, и потянет ли это на расстрел.
Курган пригласил пленника присесть на табуретку.
— Спасибо, товарищ, — со вкусом произнес агент Лунь.
Взялся за табуретку. Пододвинул ее к дощатому столу. А потом подхватил и с одного маху снес с ног здоровяка Хохла.
Следующий удар должен был прийтись по голове самого Кургана. Но тот успел увернуться, и ему перепало по плечу — там что-то хрустнуло.
Потом табуретка полетела в долговязого Гарпуна. А сам Лунь подхватил винтовку и вылетел с ней из хаты.
На улице грянул выстрел.
— Ух ты, гадина… — простонал Гарпун.
Все, комедия закончена. Хохол лежал без сознания. На улице, держась за простреленную мякоть бедра, скулил Белорус. Погром Лунь учинил знатный…
А Забродин двинул прочь садами и огородами. Собачий лай, крики — жизнь в казавшемся безлюдным поселке возобновилась.