— Здравствуй, Гилберт.
На том конце провода повисло молчание. И когда пауза затянулась, я решил сам ее заполнить.
— Хочешь меня поздравить, брат?
И молчание прервалось сухим смешком.
— Поздравляю, Клайд. Церемония прошла отлично, я тебе даже завидую.
— Могу потом даже показать фотографии, если интересно.
Смешок повторяется.
— У меня завтра будут свои, думаю, не хуже.
— Зачем тебе это, Гил? Послал за нами в поезд топтуна, он к жене моей приставал… А если бы я разозлился?
— А хорошая была идея, согласен?
— Зачем, Гил? Я знаю, ты видел журнал, ты оставил мне знак, что все понял.
Гилберт рассмеялся.
— С тобой приятно работать, брат.
И раздались короткие гудки.
— Клайд, что происходит?
Мы быстро поднялись в вагон и поезд сразу тронулся, назад поплыло здание вокзала, стоящие на перроне Сирил с Ольгой подняли руки в прощальном жесте. Через несколько минут вокзал и наши друзья исчезли за поворотом. Роберту немало удивило то, что я не отпустил ее от себя и мы сели вместе, совершенно в открытую.
— Клайд, не молчи…
Берта взяла мои ладони в свои и порывисто сжала, ее глаза широко раскрылись и влажно заблестели, наполняясь слезами.
— Любимая, успокойся, ну, иди сюда, ко мне.
И она кладет голову мне на плечо, целую ее глаза, чувствуя соленую влагу на губах. Слышу тихий шепот.
— Не отдам тебя. Никому не отдам. И ты меня не отдавай. Никогда.
— Не отдам. Ты — моя.
— Мой. Ты — мой.
Роберта вздохнула, пристроившись удобнее, оглядела вагон. Он полупустой, полумрак вечернего освещения погрузил его углы в густую тень. Мы уютно спрятались в этой тени, глаза Берты таинственно поблескивают из нее.
— Клайд, рассказывай все. И почему мы едем вместе?
— А что, дорогая, уже наскучило мужнино плечо? Позвать того приставалу, может?
Получаю маленьким, но очень решительным кулачком в грудь. И обстановка немного разряжается, мы тихо смеемся. Открываю нашу корзинку и достаю бутылочку лимонада.
— Бери, пей потихоньку.
— Я тебе оставлю половину.
— Есть будешь?
Берта мотнула головой, отпив несколько глотков. Протянула бутылку и улыбнулась.
— Давай пить по очереди. И рассказывай.
Поезд, чуть покачиваясь, несется через поля, леса, деревни и городки, мимо мелькают редкие фонари, будки обходчиков. Убаюкивающий стук колес. Лицо Берты в мягком полумраке вагона и наши тихие голоса. Она внимательно слушает.
— Гилберт все про нас знает, Берта.
— Я это поняла, когда он пришел в цех, тебя не было как раз.
Глаза Роберты, наполненные страхом…
— Чего ты так испугалась? Не сожрал бы он тебя, в самом-то деле… Что тогда произошло?
Клайд, ну где ты пропал, как долго тебя нет… Мне спокойно, когда ты сидишь там, за своим столом, что-то считаешь… Или делаешь свои таинственные рисунки. А я вот на тебя посмотрю миг, и снова работать. Ты сердишься, когда я на тебя часто смотрю. Знал бы ты, каким при этом становишься милым… Глаза и голос грозные, а все равно видно, как ты меня обожаешь. И иногда даже хочется тебя специально посердить. Где же ты… Вот, наконец-то… А что это за новый костюм? О, Боже, это же не Клайд, а мистер Гилберт. Как я так могла перепутать? Что это он делает у моего Клайда на столе? Это его место, не трогай там ничего. Что-то листает… Еще листает… Какие-то журналы с полок снимает… Боже, как они похожи! И мой Клайд так же делал недавно… Что-то искал, наверное. И мистер Гилберт ищет теперь то же самое? Странно это… И… Тревожно… Мне страшно. Клайд, любимый, мне страшно… Где же ты… Господи помилуй, какой взгляд… Он смотрит прямо на меня… Куда-то вниз, на стол… И снова… Как прицеливается… Клайд…