— Я просто отказался. Попросил Гилберта передать извинения.
— А как объяснил?
— Никак. Это приглашение. Его можно принять. Можно не принять. Все.
Невольную сухость сказанного я смягчил поцелуем.
— А потом Гилберт, видимо, заинтересовался, почему я отказался, да и разговор у нас произошел интересный…
— Пуделек Сондры…
По лицу Берты прошла брезгливая гримаска.
— Милый, пить хочу, есть ещё лимонад?
— Держи, допивай все.
— А ты?
— Я нет, скоро уже Ликург.
Послушно допивает, бутылочка кладется обратно в корзинку.
— Да, пуделек Сондры, Берт. Гилберт очень заинтересовался внезапным превращением пуделька в кого-то ещё.
— В тебя, мой ангел.
Берта широко раскрыла глаза и глубоко вздохнула.
— И он послал человека проследить за мной, за нами. Мой промах, я ничего не заподозрил, когда этот хлыщ к тебе подсел перед Олбани.
— Зачем он это сделал, Клайд?
— Спровоцировать меня. Естественно, я подошёл, когда он начал к тебе приставать. И этим мы себя выдали.
— Мне тогда это показалось очень странным, я множество раз ездила в этих поездах…
— И никогда никто не пытался к тебе пристать?
— Никогда.
— Понятно.
— А тут именно когда ты рядом, и так грубо, неприятно…
Роберта передернула плечами от отвращения.
— А как ты его отвадил сразу, ты такой…
Погладил ее по голове.
— Это было нетрудно, да и не приставал он по-настоящему.
— Понимаю. Но все-таки…
Я посмотрел на часы, за разговором прошло почти два часа, минут через десять — Ликург.
— А дальше понятно, этот парень следил за нами в Олбани, видел венчание и все остальное. И сообщил обо всем Гилберту.
— А потом на вокзале следил…
— И если бы не ты, мы бы ничего не узнали, ты молодец у меня.
— Я так вдруг испугалась, Клайд…
— Ну и мы с Сирилом его взяли в оборот, он оказался не героем и дал номер, по которому звонил.
— И ты набрал?
— Да. Сразу.
— Кто тебе ответил?
— Гилберт.
— Понятно. И поэтому ты не пустил меня сидеть отдельно?
— Да, теперь скрываться смысла нет. Я не хочу, чтобы мы зависели от молчания Гилберта, — Роберта вдруг прижала обе руки к груди, и подалась ко мне.
— Клайд, ведь это значит…
— Да, Роберта, это значит, что мы законные муж и жена, нам незачем жить в разных квартирах и видеться украдкой по ночам, хоть это и было чертовски здорово.
И я невозмутимо начинаю собирать наш багаж, за окнами уже огни Ликурга и вот-вот появится вокзал.
— Берт, вставай, нам уже сходить.
Смотрю, как она оправляет платье, подаю плащ. Шляпка покрывает быстро уложенные волосы, из-под полей смотрят живые блестящие глаза. Губы решительно сжаты, Берта встает рядом со мной.
— Я готова, Клайд.