Да, она хотела, как лучше, она боялась, что люди заметят разницу… Это был момент, когда я сорвался.
Роберта стоит передо мной и нервно теребит платок, вот оглянулась на окно в цех, на девушек.
— Что случилось?
— Милый, я боюсь, что… Только не сердись! Но, знаешь…
— Берт, успокойся. И говори внятно. Что случилось?
Она собралась с духом и…
— Девушки там только и говорят о том, что тебя словно подменили, Клайд. Они все, все заметили — взгляд, манеру говорить, сидеть, ходить… Все другое! Да вот, ты карандаш в пальцах вертишь, а он так никогда не…
Роберта наткнулась на мой взгляд и испуганно осеклась, я откинулся на спинку стула и очень внимательно на нее посмотрел. Знаю, что неправ, знаю, что делаю ей больно, но… Не могу сдержаться. Тихо произнес, стараясь не замечать ее широко раскрывшиеся влажно заблестевшие глаза.
— Чего ты хочешь? Чтобы я себя вел, как он? Может, давай сядем и ты мне все подробно расскажешь? О нем, какой он был, как повязывал галстук, как держал вилку? Может, и еще что-нибудь рассказать хочешь? Хорошо все помнишь?
Ее лицо вспыхнуло. Я продолжаю, не в силах остановиться, меня накрыло…
— Давай, я послушаю. И изображу — ничтожество и подлеца. Я смогу, не сомневайся. Все изображу! Ну? Хочешь? Решай!
Я пожалею о каждом сказанном сейчас слове. Но я не владею собой. Плечи Роберты опустились, она вся поникла, губы задрожали. Прошептала, судорожно скомкав платок.
— Не смей так говорить… Никогда! Как ты не понимаешь, что… Что мне страшно! Что все обнаружится, что ты исчезнешь! Что тогда со мной будет? С тобой? С нами?
Все. Хватит. Провел ладонью по лицу, словно стирая липкую паутину. Я не железный… Угрюмо прошептал, покосившись в цех.
— Берт, прости, прошу. Я все понимаю, но… Я — не он. И изображать его — не буду. Конечно, перед всеми я должен быть им и так останется навсегда, но, — я внезапно улыбнулся, — Клайд теперь — другой. Пусть привыкают, милая. Пересуды? Не бойся, и это только начало, впереди много трудностей. Мы ведь вместе? Мы справимся?
Пока говорил, она немного успокоилась, глаза высохли, вот робко улыбнулась в ответ, кивнула.
— Справимся, Клайд. И ты меня прости, я испугалась и сразу побежала к тебе, наговорила со страху… Давай все это забудем? Давай больше никогда не ссориться! Это так больно…
И мы оба, не скрываясь друг от друга, перевели дух, я подмигнул.
— Все, теперь иди на место и спокойно работай. Спросят, что так долго — начальство ругало и метало молнии… И это правда.
Тряхнул головой, отогнав тягостное воспоминание. Больше ни она, ни я — к теме разницы между Клайдами не вернулись. Надеюсь, и не вернемся. Но я прекрасно понимаю, что так просто он из нашей жизни не уйдет, все еще будет — и воспоминания, и… Неизбежное сравнение. Тяжко… Оборвал себя. Тяжко мне? А Роберте сейчас каково? Может, хватит себя жалеть, милый? Тебе не двадцать лет, а… В общем, не двадцать. И Роберте сейчас куда тяжелее, при всем избавлении от позора, нищеты и бесчестия. Избавилась от этого — получила подарочек, незнамо кого в теле бывшего любимого человека. Нормально? Так что — хватит. Берта — только-только отходить начала, надо ей помогать, а не грузить собственными комплексами. Понял? Понял.