Вопрос звучал так искренне, так непосредственно, что я на минуту даже усомнился: неужели он, действительно, собирается устроить мне ловушку?
Но как бы то ни было, я не собирался отказываться от его предложения: нужно было посмотреть, что произойдет дальше.
— Хорошо, я останусь здесь! Что мне нужно делать?
Мориц указал на узкую, песчаную полосу в середине.
Вам придется перебраться туда на челноке: после половины седьмого, утки станут лететь у вас над головой. Здесь вам обеспечена хорошая добыча.
— А вы где будете?
Кивком головы он указал вправо.
— Мы будем ходить вдоль берега! Сможете ли вы сами найти дорогу домой?
— Я думаю, что да, — ответил я, улыбнувшись.
Мысль о том, что я затеряюсь в кустах, в трех милях от этих болот, показалась мне очень забавной.
— Великолепно! Если вас не затруднит вернуться домой без нас, мы таким образом, сократим путь, и нам не придется возвращаться за вами. Об утках не беспокойтесь: оставьте их в челноке, я кого-нибудь пришлю за ними.
Они ушли, оставив меня одного.
Я сел на мол и, глядя некоторое время им вслед, думая о том, что могли бы означать распоряжения Морица! Несомненно, тут крылся какой-то подвох, но сразу мне трудно было сообразить, какой именно.
За исключением островка, на который мне указал Мориц, и длинной полосы земли, лежащей передо мной, не было места, где мог бы усесться даже кролик.
Билли нигде не было видно. Если он и торчал где-нибудь в лодке, то по всей вероятности за изгибом слева, в том месте, где он выступает в озеро.
Я отвязал челнок и поплыл по направлению к острову. Я сообразил, что если опасность кроется именно в том углу, то мне следует причалить возможно скорее, пока компания не удалилась настолько, чтобы не слышать голосов. Моя безопасность, казалась мне обеспеченной, пока они все находились на недалеком расстоянии.
Несколько взмахов весел, и я у цели. Остров зарос камышом и был так мал, что я тотчас понял, что никого, кроме меня на нем не было!
Вытащив челнок на берег, я привязал его к стволу дерева и, закрутив узел, уселся в ожидании взлета уток и дальнейших событий.
Около десяти минут я сидел неподвижно.
Вдруг с того берега бухты, понесся странный тоскливый крик какой-то птицы…
Я схватил ружье и стал медленно подниматься на ноги.
Внезапно меня озарила блестящая мысль!
Я нагнулся, снял свою широкополую шляпу, надел ее на дуло ружья и медленно, почти незаметным движением поднял ее над камышами.
— Бум!..
Шляпа слетела, прострелянная посередине, а потом меня ударил какой-то кусок металла: я понял, что это от дула, раздробленного пулей.