– В определенной степени, – уточняет Берко. – В определенном контексте. Я думаю, что эта корова – рыжая телица.
– Да иди ты, – говорит Ландсман. – Рыжая телица.
– Небось еврейские штучки, – отзывается Дик.
– Когда Иерусалимский Храм будет отстроен, – говорит Берко, – и придет время для традиционного обряда искупительной жертвы, как говорит Писание, нужно будет добыть корову особой породы. Рыжую телицу без порока.[58] Чистую. Думаю, что это большая редкость – непорочные рыжие телицы. Кажется, таких было всего девять с начала истории. Найти такую было бы ужасно круто. Все равно что найти цветок клевера с пятью лепестками.
– Когда Храм будет отстроен, – говорит Ландсман, думая о дантисте Бухбиндере и его безумном музее.
– Это после прихода Мессии?
– Некоторые люди говорят, – медленно произносит Берко, начиная понимать то же, что начинает понимать Ландсман, – что Мошиах будет медлить, пока Храм не отстроят. Пока не восстановят жертвенный алтарь. Кровавые приношения, жречество, все эти песни и пляски.
– Так что, если при вас рыжая телка, например? И все инструменты готовы, так? Все эти уморительные шляпы и все такое. И если… мм… отстроить Храм… можно заставить Мессию прийти поскорее?
– Не то чтобы я был сильно религиозен, видит бог, – встревает Дик. – Но я вынужден напомнить, что Мессия уже приходил и вы, недоноски, убили этого придурка.
Они слышат голос человека в отдалении, усиленный громкоговорителем; человек говорит со странным акцентом евреев пустыни. Сердце Ландсмана переворачивается от этого звука, и он делает шаг к грузовику.
– Давайте уносить ноги, – говорит он. – Я пообщался с этими ребятами, и у меня сложилось стойкое впечатление, что они не самые приятные люди.
Когда они благополучно забираются в машину, Дик заводит мотор, но не включает скорость, держа ногу на тормозе. Они сидят и наполняют кабину сигаретным дымом. Ландсман стрельнул одну из черных сигарет Дика и должен признать, что это прекрасный экземпляр табачного искусства.
– Я сейчас кое-что скажу, Вилли, – говорит Ландсман, выкурив «Нат Шерман» до половины. – И будь так добр, попробуй это опровергнуть.
– Приложу все усилия.
– По пути сюда ты намекнул на определенный избыток… мм… запаха исходящего из этого места.
– Намекнул.
– Запаха денег, сказал ты.
– За этими ковбоями стоят большие деньги, без всякого сомнения.
– Но с первой минуты, как я услышал об этом месте, что-то меня беспокоило. Теперь, полагаю, я видел почти все, что у них тут есть, от таблички на гидропланном причале до этих вот коров. И я беспокоюсь еще больше.