— Свадьба не здесь, а наверху! На третьем этаже!
— Мы из угрозыска, — объявил Казачинский, предъявляя удостоверение. — Владимир Туманов дома?
— Володя… — Мужчина явно растерялся. — А что он натворил?
— А что, должен был что-то натворить? — пожал плечами Казачинский. — Его приятель куда-то исчез, мы выясняем куда.
— А! — с облегчением выдохнул мужчина. — Простите, тут такой суматошный день… И еще эта свадьба. Почему-то к нам все ломятся и ломятся… Я Виктор Туманов, — с опозданием представился он, — отец Володи.
Представиться-то представился, но руку не протянул.
— Так ваш сын дома? — не утерпел Антон, которому старший Туманов с ходу не понравился.
— Нет его, — сокрушенно ответил отец. — Он в театре.
— Так мы его подождем. — И Юра решительно вошел, оттеснив Туманова от двери.
— Он только часа через два может вернуться, — забормотал Туманов. — Или через три…
— Не страшно. — Юра ослепительно улыбнулся, и Антон машинально отметил про себя, что Туманов при виде этой улыбки сделался еще напряженнее, чем был. — Скажите, вы хорошо знали Павла Виноградова?
— Павлика? Ну, знал, — как-то неопределенно ответил Туманов и стал правой рукой чесать затылок с левой стороны, но тотчас спохватился и принялся приглаживать волосы.
На вид этому невысокому брюнету с усами щеткой и мешками под глазами было лет сорок пять. Брюки казались ему велики на два размера, и выглядел он в них немного комично.
— Его мать очень беспокоится, — сообщил Казачинский, дружелюбно глядя на собеседника. — Места себе не находит. Да и как-то странно — третий день от него нет вестей. Я вот думаю — может, у него любовь случилась? Дело молодое…
Виктор Туманов забормотал, что он не думает… и вообще, насколько он знал Павлика… хотя, с другой стороны…
— Вы человек взрослый, опытный, мне очень важно знать ваше мнение, — объявил Казачинский. — Давайте поговорим у вас в комнате, не в коридоре же стоять… Антон! Ты пока побеседуй с другими жильцами, может, они что вспомнят…
Антон затосковал. Телефон, висящий на стене, разразился хриплым треском. С двух концов коммуналки к нему одновременно рванулись пышнотелая гражданка лет сорока пяти и легконогая нимфа двадцати с небольшим. Силы были неравны, и пышнотелая посрамила нимфу, добравшись до аппарата первой.
— Алло! Вася, это ты? Вася!
— Не занимайте телефон надолго, — прошипела нимфа, страдая от своего унижения.
Пышнотелая махнула на нее рукой, толщины которой другому человеку хватило бы на ногу, и затараторила в трубку высоким голосом:
— Как доехал? Чемоданы не потерял? А кашне? Вася, я умоляю! Стоит приоткрыть окно, и у тебя начинается бронхит! Не забудь про кашне! Только воспаления легких тебе не хватало…