Я тут же активно замотала головой, откидывая эту идиотскую теорию. Даже если девочки его мира были не против такой «игры», то есть фильмы, книги, сериалы, песни в конце концов — неужели он не знает основ ухаживаний хотя бы оттуда? Вывод напрашивался сам собой — он просто ничтожество, которое за счет таких девочек, как я, сбрасывает негатив, тщательно накопленный изнурительным рабочим днем в корпорации.
— Какого хрена так долго?! — вместо приветствия нервно спросил меня Роберт, едва я встала на ступеньку, ведущую на первый этаж. Думать о Шаворском оказалось намного проще, чем увидеть в живую… И вот стоит передо мной широкоплечий, статный мужчина в дорогом черном костюме с расстегнутыми тремя верхними пуговицами, а я не чувствую к нему ничего, кроме отчуждения и страха сделать шаг не туда и снова угодить на тот чертов стол. Увидев, как я замерла на месте, он гневно просверлил меня взглядом и снова спросил, но на тон выше: — По этому тебя так долго не было? Ты так в каждом проеме по десять минут стояла?
— Платье… — прохрипела я не своим голосом, обратив внимание Роберта на этот предмет одежды. Его ничего не выражающий взгляд прошелся от самых колен до плеч так медленно, что я буквально чувствовала кожей, куда он сейчас смотрит, так как на это месте появлялись мурашки и едва заметный холодок. Сжав кулаки, я все же заставила себя сказать: — Платье слишком узкое. Мне тяжело в нем ходить.
Роберт растерянно перевел взгляд на меня, словно не ожидал услышать мой голос и был сейчас занят чем-то другим, более важным. Бросив последний взгляд на мое платье и неодобрительно помотав головой, от чего я недовольно поморщилась, он быстро поднялся ко мне и, подхватив за талию, спустил вниз и поставил на пол.
— Надеюсь, теперь процесс ускорится, — пробурчал он себе под нос и, не оглядываясь на меня, быстро зашагал в выходу.
Мне же приходилось выверять каждый шаг, пока я не замерла у самого выхода около зеркала во всю стену. На меня от туда смотрела совершенно незнакомая женщина средних лет… У нее был «парадный» макияж, а-ля «испробовала на себе всю косметику мамы, пока она не видела», или «мне срочно нужен мужик», или, на крайний случай, «я только вернулась с работы. На трассе сегодня особенно жарко. Если вы понимаете, о чем я». Прическа висела на мне как парик и превращала в отдаленную копию себя же… А платье… Ах, оно было шикарным! Жаль, что не моего размера. Да, на фигуру я не жаловалась, но никогда не выставляла ее так, как… товар.
«Он нарядил тебя как девочку, с которой не стыдно выйти в свет» — добавил масла в огонь внутренний голос. «И, естественно, единственное, что ему от тебя нужно, это женские половые органы и милая мордашка, чтобы не противно было трахать».