Поэтому тот факт, что мы вот-вот перейдем от денег и банковских систем к чему-то иному, вызывает такой ажиотаж. Правда, как и при прошлых революциях, «что-то иное» не отменяет того, что было ранее. Новое надстраивается над старым. Деньги не отменили бартер, а ослабили его значение. Сетевая эпоха не отменит банковскую систему, но снизит ее значимость.
Давайте рассмотрим такое «уменьшение» в контексте. Бартер по-прежнему процветает: примерно 15 % мировой торговли осуществляется в форме обмена, но он незначителен по сравнению с денежными потоками. Деньги в физической форме сейчас также актуальны, как никогда – в большинстве экономик использование наличности нарастает, – но наличные расчеты несущественны в сравнении с альтернативными денежными операциями (в частности, с цифровыми транзакциями, конверсионными рынками и валютными биржами). Иными словами, традиционные системы обмена ценностями до сих пор очень значимы, но в процентном отношении все сильнее уступают аналогичным инновационным системам.
Вот почему я так воодушевлен потенциалом сетевой эпохи: она обеспечивает связь всех со всеми в режиме реального времени и порождает финансовые потоки для рынков, которые ранее оставались недооцененными или незамеченными. Возьмем, к примеру, Африку. Африканские пользователи смартфонов тянутся к электронным кошелькам, как мухи летят к меду. У каждого четвертого африканца, имеющего смартфон, есть и мобильный кошелек, поэтому практически все граждане получают выход в регионы со сравнительно динамичной экономикой – это Кения, Уганда и Нигерия. До сего дня у них не было доступа к Сети; не было механизма для обмена ценностями, кроме чисто физического, сопряженного с мошенничеством и тяжкими преступлениями. Африка практически в одночасье обошла прочие рынки по обеспечению доступа к финансовым сервисам. То же справедливо для Китая, Индии, Индонезии, Филиппин, Бразилии и многих других недооцененных рынков. Итак, первое большое следствие сетевого эффекта – это охват финансовыми услугами миллиардов людей, которые ранее не имели никакого доступа к онлайн-услугам, а теперь работают в Сети.
Вторая большая перемена связана с самой природой цифровых валют, криптовалют, биткоина и распределенного реестра. Именно на этом уровне выстраивается новый фундамент для финансов четвертого поколения, и нам еще предстоит увидеть, что из этого выйдет. Перейдут ли все банки на работу с блокчейном? Пойдут ли все клиринговые и расчетные операции через консорциум Hyperledger? Какова будет роль биткоина в новой финансовой экосистеме? Пока мы не знаем ответов на эти вопросы, но точно увидим, как эта новая экосистема уменьшит исторически сложившуюся роль банков. Остается проверить, устоят ли банки перед вызовами.