Фуксиевое сверкающее чудище довершается невообразимо помпезной люстрой. Вся же остальная безвкусовщина, что творится под этим потолком, даже не бросается в глаза, настолько Хакс сражен увиденным.
Какое-то время он так и стоит, остолбеневший, решая, что же ему дороже в настоящий момент: его чувство прекрасного или желание трахаться. Как жаль, что они не выпили достаточно в ресторане, может быть, это усыпило бы голос разума в нем.
Но тут его спутница выпархивает из ванной, бросается ему на шею и вновь вовлекает его в пылкую прелюдию, и Хакс решает, что он потерпит. Они погасят свет, и он не будет лишний раз открывать глаза.
Не разрывая поцелуя, он тянется рукой к стене в поисках выключателя.
— Оставь свет, — просит она.
Хакс стонет, что, очевидно, принимается ею за стон страсти, и она толкает его к дивану.
Он падает на спину, и волнистые линии, нагромождающиеся над ним подобно странной фантазии на тему воспаленного неба, давят, нервируют, не дают расслабиться.
— А чья… — успевает промолвить он между поцелуями, кивая наверх, — чья это была идея?
Он сам себе ужасается: когда бы еще начать выяснять, кто несет ответственность за это преступление против вкуса, как не в тот момент, когда разгоряченная поцелуями женщина сидит на его бедрах и пытается стянуть с себя лиф платья, но…
— Что?.. — она отрывается от него и затуманенным взглядом глядит на потолок. — Тебе нравится? Я заплатила дизайнеру — он сделал проект квартиры. Замечательно, правда?
— Дизайнеру? — возбуждение заметно спадает; Хакс садится, и дама сползает с его колен на диван.
— Да, — растерянно отвечает она, прикрывая грудь.
Хакс успевает вовремя одуматься.
Ну подумаешь, какой-то самоучка, возомнивший себя профи, где-то там сейчас сидит в ночи и лепит в программе эти монструозные порождения своего воспаленного воображения.
«Не глупи», — убеждает он себя.
— А может, пойдем в спальню? — предлагает он, стараясь не думать о том, что все это со здешним пространством сотворил не простой обыватель, а тот, кто, как и он, Хакс, называет себя дизайнером интерьера. — Тут ведь есть спальня?
— Нравятся большие кровати? — продолжает флиртовать дама, на его счастье, не заметив перемен в его поведении.
Она тянет его за руку в смежную комнату, и в Хаксе теплится надежда на то, что безмерное желание неизвестного ему творца сеять повсюду прекрасное спальни все-таки не коснулось. Возможно, он истратил весь свой пыл на потолок в гостиной.
Хозяйка квартиры зажигает свет в своем будуаре, и Хакс тормозит перед самым порогом, пораженно глядя на простирающийся перед его ногами пол.