Вместо больного Розенфельда работа ревизоров направлялась Бабушкой. Быстро было установлено, что вместе с широко гребущим строителем дороги Блиохом, солидно загребали друзья… великикого князя Сергея Александровича! Окружение этого пострела поспевало и здесь. Все бы ничего — тогда, как и всегда, все воровали. Но член подкомиссии Смолин увидел причину катастрофы не в этом. Допрошенные им и Эффенбахом Иван Блиох и Юлий Гессен (который, вместе с братом Борисом, был привлечен к суду еще за Московско—Виндавские шалости) показали (далее — по С.В. Брыкину. В. Д.) следующее. В присутствии их и еще нескольких свидетелей, инженер–путеец Федор Оттович Таух, отвечавший за возведение мостов и труб на строительстве дороги, и имевший возможность каждодневно наблюдать за ходом строительных работ и свои наблюдения заносивший в специальные ежедневные журналы (переданные им министру!), во время встречи с великим князем Сергеем Александровичем доложил Его высочеству о безобразиях, совершаемых строительными подрядчиками. И о неизбежных в связи с этим трагических последствиях. Великий князь, инспектировавший строительство именно из–за особого значения прокладываемого участка дороги, обещал Тауху немедленно сообщить Его величеству о рапорте и распорядиться о наказании виновных. Но не только не сделал этого, но приказал немедленно уволить излишне беспокойного инженера. Ужаснувшись подлости августейшего лица, Таух покончил с собой. Однако он успел составить и отправить на Высочайшее имя официальный служебный рапорт с подробным изложением случившегося.
Царь приказал случай этот всенепременно расследовать.
Испросив Высочайшей санкции, Анатолий Федорович Кони, вместе со Смолиным и Эффенбахом, посетил Великого князя Сергея Александровича. Встречу и разговор с Таухом тот гневно отрицал, обвинив покойного во лжи и фальсификации. Анатолий Федорович показал ему протоколы допросов Блиоха и братьев Гессен. Великий князь, несколько поостыв, и эти показания отмел: «Жидам веры нет!».
Смолин предъявил ему протоколы допросов еще пятерых мастеров–путейцев и двух жандармских офицеров — Воскобойникова и князя Шувалова, также присутствовавших в кабинете начальника станции при разговоре Тауха с великим князем… Сказавшись больным, Сергей Александрович рандеву прервал…
Тогда прямой до грубости, — он привык дело иметь тоже с прямыми и честными уголовниками, — Смолин заявил комиссии: «Исходя из натянутых отношений между августейшими братьями — Александром и Сергеем, — я делаю вывод о преступной преднамеренности открывшихся безобразий на изучаемом комиссией участке пути следования царского поезда и о преступном же сокрытии их от наиболее заинтересованной Особы».