Финансист из Нью-Йорка тут же испуганно отодвинул от себя тарелку и положил руки на колени.
— А вы почему выглядите таким больным? — спросила Нина у физика. — Сейчас же улыбнитесь и скажите что-нибудь смешное!
Ученый раздвинул тонкие губы и произнес сквозь зубы:
— Без! Женщин! Жить! Нельзя! На свете! Нет!
— На первый раз — сойдет, но учтите, с юмором у вас неладно, — сказала Нина. — Товарищ Сидоров, объясните, пожалуйста, своему коллеге, что быть писателем — это еще не все! Товарищ из Днепропетровска кажется себе Львом Толстым!
— Вы не Лев Толстой! — сказал Сидоров писателю из Днепропетровска.
Затем Нина Аллахвердова обратилась к представителю ООН — доктору Рама:
— У меня к вам просьба. Нельзя ли на той планете, куда мы полетим, показывать фильмы, хотя бы ту программу, которую показывают на двухгодичных курсах для режиссеров и сценаристов при Госкино СССР?
— Можно, — кивнул доктор Рама.
— И еще одно условие, — сказала Нина Аллахвердова. — Я хочу, чтобы моя семья, то есть Артемочка с Машей, Катенька с Андрюшей и Матусик, отправились со мной на эту планету! Потому что… Что я без них? Сухая былинка на ветру! А вместе — мы можем все!.. И еще один вопрос, — тихо сказала Нина Аллахвердова, глядя своими задумчивыми армянскими глазами на лучший в мире калькуттский закат. — А может случиться такое, что на этой новой планете я смогу встретить людей из прошлого? То есть, конечно, мы будем воспитывать людей будущего, но так много неясного в прошлом… Могу ли я встретить там людей, которых уже нет на нашей Земле, кого я очень любила и с кем мне очень хотелось бы встретиться?
— Возможности человека безграничны! Ваши — особенно. Надейтесь, может, с вами и произойдет это чудо, — сказал доктор Рама.
Нина Аллахвердова лучезарно улыбнулась и попрощалась до завтра. Весь вечер она гуляла по калькуттским улицам, полным пряных запахов и очень красивых людей. В одном из переулков у нее произошла знаменательная встреча. Нина повстречала свою мать Анну Сергеевну, которая вообще-то должна была бы находиться совсем в другом городе по улице Самеда Вургуна, дом тринадцать. «Дорогая моя, — сказала дочери Анна Сергеевна, — ты можешь ввести в заблуждение все человечество, но только не меня! О каких это твоих особых достоинствах толкуют твои друзья? Все экспериментируете, сочиняете, вместо того чтобы прислушаться к голосу своего сердца… Впрочем, лети! Может, на этот раз что-то и удастся!» И Анна Сергеевна, завернувшись в тончайшую с блестками розовую шаль, скрылась в толпе.
На следующий день вылетели по намеченному маршруту. Эксперимент начался…