Сарта дёрнула подбородком, указывая на экран.
— Вот же дрянь, да?
Вынюхивает, старается узнать то, что Марко не счёл нужным ей рассказать. Или кому-то ещё.
— Он это предвидел, — сказал Филип. Тут он даже не врал. Может, Марко такого и не говорил, но всё-таки это правда. Филипп постучал себя по виску. — Знал, чего стоит ждать. Так что всё даже к лучшему.
Спустя ещё три дня дрейфа Филип понял, что волнуется не только экипаж «Пеллы». Число запросов на соединение, казалось, увеличивалось с каждым часом. Со всех сторон к «Пелле» летели лучи шифрованных сообщений. Ответов Марко дожидалась уже целая очередь. Розенфельд, как член ближнего круга, влезал всюду, где только мог. Дошло до того, что он устроил из командной палубы что-то вроде личного офиса. Этакий теневой штаб в отсутствие Марко — «пока он не вернётся к делу», что бы это ни значило.
Филипу приходилось стараться выглядеть уверенным в себе. Да, у отца есть план. Он успешно вёл их до сих пор, и, без сомнения, поведёт дальше, к победе. Остальные с ним соглашались — или, по крайней мере, делали вид, что согласны, когда он рядом. Он не знал, что они говорят за его спиной. Они вместе сражались. Они разделяли и победы, и долгие часы ожидания, когда сработают их ловушки. Сейчас всё иначе. Ожидание осталось таким же, но неуверенность в том, чего они ждут, заставляла думать, будто это напрасно. Всех, даже его.
Ближе к вечеру третьего дня Розенфельд попросил Филипа присоединиться к нему на командном посту. Старик казался усталым, но выражение его лица, морщинистого и огрубевшего, прочесть было непросто. Розенфельд отключил все экраны. Без горящих дисплеев, создававших иллюзию света и глубины, командный пост сделался ещё теснее. Розенфельд парил за одним из кресел, чуть наклонившись. От этого он выглядел выше и даже слегка угрожающе.
— Итак, Инарос-младший, — начал Розенфельд, — похоже, у нас проблема.
— Не вижу никакой проблемы, — ответил Филип, но усмешка в глазах старика дала ему понять, как неубедительно прозвучали эти слова.
Розенфельд сделал вид, что не слышал.
— Как долго ещё нам тянуть с ответом на... назовём это изменением ситуации? Чем дольше это длится, тем появляется больше сомнений, согласен? Инарос-старший — лицо и голос Вольного флота. Был им с самого начала. Ведь это его дело, верно? Его особый талант. Но, — Розенфельд развёл руками, — но его с нами нет.
— У него есть план, — сказал Филип.
— А у нас есть проблема. Мы больше не можем его ждать. Не отвечать никому. Позволять расползаться слухам. С проблемой следует разобраться сегодня же, а не завтра. Теперь даже из-за самой малой задержки мы можем опоздать навсегда.