Поехал по направлению, прямо противоположному официальному въезду к центральному зданию комплекса.
Ведь с самого начала вовсе не в пассажирский терминал аэропорта торопится дон Луис.
Преодолев несколько петель, по бетонным объездам, устроенным вдоль сетчатого ограждения летного поля, машина дона Луиса преодолела, в конце концов, хорошо и надёжно саму охраняемую проходную.
Но, не первую попавшуюся на их пути, а самую, что ни есть, дальнюю проходную от их города, являвшегося еще и столицей штата.
Само полосатое бревно шлагбаума предупредительная охрана подняла заранее, едва завидев на, ведущей к ним, дороге знакомую машину финансового магната.
Зато дальше дон Луис не последовал обычным правилам.
Велел водителю направиться не к стоянкам аэробусов, как можно было предположить, а туда, где сразу за вертолетными площадками — среди десятков себе подобных сестриц — стояла небольшая, словно игрушечная, легкомоторная «Сессна».
Сияя лакированными боками и крыльями, самолет, словно сам просился в небо. И только по воле людей вынужден был стоять на земле, нетерпеливо пофыркивая выхлопами сгоревшего топлива.
Пилот, коротал время в ожидании хозяина, сидя в кабине своей «воздушной птички». При этом он еще и прогревал двигатель, гоняя его на малых оборотах.
Но видно было, что спокойствие напускное.
Заметив направляющиеся сюда, в сторону стоянки, машины эскорта сеньора Грасса, летчик встрепенулся. Однако, не для того, чтобы выключать зажигание или добавить оборотов.
Сидящий за штурвалом пилот отвлекся от пульта управления на совсем иное действо.
Перегнувшись через всю кабину, он изнутри услужливо открыл застекленную дверцу у правого пассажирского сиденья.
Сделал же это для того, чтобы впустить к себе в кабину важного и единственного спутника, которого обычно в таких случаях и приходится доставлять по назначению.
Вот почему до этого пустовало пока место рядом с пилотским креслом. Именно оно предназначалось избраннику хозяина, которого тот лично решил проводить в полет.
Дон Луис, только что так сильно торопившийся на место отправления самолёта, теперь, приехав на взлетную полосу, словно бы забыл и о прежней спешке, и о том, как торопил шофера.
На взлётной полосе, лично убедившись в том, что все готово к отправке самолета, он не спеша более, притушил в выдвижной пепельнице окурок сигары.
После чего поднял трубку радиотелефона:
— Мануэль!
Голос был тихим и размеренным, но услышали его так, как и должно было быть — с подобострастием и готовностью тотчас выполнить любое приказание.
— Слушаюсь, босс! — раздался в ответ, всегда крайне учтивый в общении с ним, голос его первого помощника.