— И все же, можно ли узнать подробнее, что это за самолет, до которого все равно не добраться?
Вопрос девушки был весьма кстати.
В этот вечерний час все они, понимая, что пора прощаться с этой частью океана, сидели на палубе, потягивая — кто горячий кофе, кто — ледяное баночное пиво из холодильника.
Иные просто наслаждались, предоставленной им, возможностью, наконец-то отдыхать, прекратить растрачивать личный отпуск на бесцельное ныряние.
Астронавту ничего не оставалось делать, кроме как откровенно поведать обо всем, что мучает его все последние месяцы.
— Этим самолетом, до его гибели, управлял мой друг — полковник Сэм Донован, — начал свой рассказ Питер.
Он понял, что не найдя самолет и на нем — особых подробностей той операции с, якобы, учебным бомбометанием, завершившейся настоящим сражением над океаном, уже ничего никому не докажешь.
И теперь не скрывал от слушателей своего глубокого разочарования.
— Больше вряд ли стоит держать и дальше ход моего частного расследования в глубокой тайне от всех вас, — только теперь окончательно решился он на полную откровенность.
Услышанное от астронавта окончательно убедило Бьенола в том, что этим людям можно довериться.
— Да и следовало бы, — по его мнению. — Добром отплатить за все, что сделал для них с Аликом экипаж «Зеро».
И пришелец тоже решился на шаг, должный продемонстрировать его особенные дарования, которые так отличали его от землян.
— Мистер Келли! — совершенно неожиданно для всех, обратился к астронавту с просьбой бывший пилот междухода. — Позвольте мне еще раз попробовать добраться до останков самолета.
Убежденность, и еще что-то необычное, в ту минуту написанное на его лице, сняло все вопросы, кроме одного:
— Тогда придется бесцельно еще сутки потерять.
И еще послышались фразы:
— Ведь, по опыту уже было ясно — раньше следующего утра погружение не получится.
— Значит, потеряем немало часов, вместо того, чтобы быть к утру уже далеко от этого проклятого места!
Неверие скептиков, однако, ни в коей мере не переубедило сетелянина, решившего, во что бы то ни стало добиться своего.
— Вовсе не обязательно ждать рассвета, — выслушав всех по очереди, заявил Бьенол. — Я прямо сейчас и нырну.
Он коснулся чистой конкретики, прекращая всякие сомнения:
— Только одно мне объясните — что именно нужно достать с погибшего бомбардировщика?
Описание «черного ящика» — прибора, записывавшего все происходящее на борту самолета, заняло ровно столько времени, сколько понадобилось Бьенолу для облачения в легководолазный костюм.
Затем одинокий ныряльщик ушел под воду.