Одно было плохо даже на взгляд сетелянина, технически достаточно подкованного, с помощью компьютера междухода.
Как он сам, после тщательного обследования, рассказал Алику:
— Покореженный металл обшивки корпуса подводной лодки заклинил капсулу слишком обстоятельно.
Бьенол замолчал.
Нечего было сказать и его спутнику. Ведь это неприятное сообщение имело далеко идущие последствия.
Уже потому, что не оставляло им двоим ни малейшего шанса на то, чтобы когда понадобится, поднять спасательную камеру поверженной субмарины из глубины и использовать по ее прямому назначению.
…Смена сезонов, как и везде, конечно происходила и на острове, ставшем естественной клеткой для бывшего экипажа погибшего междухода.
Но — чисто условно.
Проходили месяц за месяцем, и все это время, как по графику, затяжные дожди сменялись жарой, а штиль — штормами и тайфунами. Причем, к немалой досаде самих людей, кое-какие из них были достаточно серьезными помехами в их жизни.
Уже первый ураган, что называется, по былинкам развеял утлое жилище робинзонов. Как ни переживали потом его бывшие обитатели, но пришлось им вновь оказаться перед перспективой, свой спасительный от солнца и ливней, шалаш возводить заново.
Только теперь, готовясь сооружать его из прежнего материала, также добытого в пальмовой роще, островитяне понимали:
— Вряд ли долго и он сможет выдержать, в случае повторения, подобного уже случившемуся, буйства стихии.
Потому, поразмыслив и побродив по берегу, Бьенол отыскал взамен шалаша жилище, гораздо более надежное.
Вооружившись, как лопатой — стальным подносом, найденным в камбузе затонувшей подводной лодки, они, попеременно с Аликом целую неделю откапывали от заносов песка разрушенный ракетный бункер.
По самый броневой колпак засыпанное ныне песком, это оборонительное сооружение, некогда, с ракетной установкой внутри, теперь представляло собой жалкое зрелище.
Начинка его, после удара ракетой «Стелтса», была вынесена наружу через пролом в одной из стен. Из бетонного пола теперь лишь торчало несколько обломков арматуры крепления.
Так что, лишь после очистки сооружения от песка и закрыв пролом куском брезента с субмарины, вполне можно было его обживать.
Да только теперь смущала сырость.
Нагреваясь на солнце за день, бетонные стены боевого сооружения ночью аккумулировали влагу. И все, что было внутри, к утру нужно было вытаскивать на просушку.
— Нет, Бьенол, так не пойдет! — после очередной, обставленной этими явными неудобствами ночевки, решил раздосадованный Алик. — Нужно придумать что-нибудь уютнее!